Читаем Адмирал Эндрю Каннингхем полностью

Этот бой едва не стал роковым для Джеймса Сомервилла. Правда, опасность подстерегала его отнюдь не со стороны вражеской эскадры. В 8.00 соединение «Н», сопровождавшее транспорты, а также крейсеры «Манчестер» и «Саутгемптон», каждый из которых имел на борту по 700 солдат и летчиков армейской авиации, находилось в 100 милях к юго-западу от мыса Спартивенто (южная оконечность Сардинии, которую не следует путать с мысом на побережье Калабрии, имеющим аналогичное название). В этот момент в пределах видимости появилась сильная итальянская эскадра в составе линейных кораблей «Витторио Венето», «Джулио Чезаре», 7 тяжелых крейсеров и 16 эсминцев. Последовал обмен залпами на предельных дистанциях, длившийся около 1 часа. В ходе этого нерешительного боя английский крейсер «Бервик» и итальянский эсминец «Ланчиере» получили по одному попаданию. После этого Кампиони решил разорвать контакт. Английские крейсеры некоторое время преследовали противника, но тщетно. В годы Второй мировой войны итальянские корабли, обладавшие великолепными скоростными качествами, показали себя весьма «скользким» противником. По выражению английского историка Дж. Уинтона, все попытки британских кораблей навязать им решительный бой на коротких дистанциях напоминали удары молотком по шарику ртути. Видя, что ни один из кораблей противника не получил серьезных повреждений, Сомервилл решил прекратить преследование. На всякий случай он запросил контр-адмирала Ланселота Холланда, ушедшего далеко вперед со своими крейсерами, есть ли надежда нагнать итальянцев. Холланд ответил отрицательно.

На том все и закончилось. Сомервилл решил, что его главная задача заключается в обеспечении безопасности конвоя, а не в том, чтобы бессмысленно гоняться за кораблями противника, да еще вблизи его берегов. Однако в Адмиралтействе рассудили по-другому. К своему глубокому возмущению, Сомервилл по возвращении в Гибралтар застал там только что прибывшую из Лондона следственную комиссию, которая всерьез собиралась выяснять, кто виноват в том, что противник ушел безнаказанно. Случай беспрецедентный в британской военно-морской истории: в Адмиралтействе даже не дождались рапорта командующего эскадрой с описанием хода сражения. В кают-компаниях соединения «Н» офицеры и командиры кораблей были просто вне себя от возмущения.

Следственное разбирательство длилось 3 дня. В конечном итоге Сомервилл остался на занимаемой должности, но получил строгое порицание «за нерешительность действий». Все это дело имело явно выраженный политический подтекст. Сомервилл определенно «подмочил» свою репутацию в Адмиралтействе и на Даунинг-стрит,10 своими нерешительными действиями и стремлением взвешивать все «за» и «против» во время операции по уничтожению французского флота в Оране и Дакаре. Первый морской лорд написал об этом Каннингхэму с подкупающей простотой: «С некоторых пор мы не вполне удовлетворены действиями Джеймса Сомервилла, и есть мнение, что его следует освободить от занимаемой должности. Когда мы узнали, как он преследовал итальянцев, мы, естественно, решили этим воспользоваться». Спасло Сомервилла только то. что в тот момент ему не нашлось подходящей замены. «Мы хотели заменить его Фредом Коллинзом», — писал Паунд, — «но политиканы воспротивились…».

Каннингхэма также крайне возмутило обращение высшего морского командования с Сомервиллом, и он не остановился перед тем, чтобы напрямую высказать свое мнение в письме к первому морскому лорду: «В то же время я считаю недопустимым, чтобы флагман, сделавший все от него зависящее в трудной ситуации, постоянно находился под угрозой обнаружить следственную комиссию, поджидающую его по возвращении в базу, в случае, если его действия пришлись не по нраву тем, кто находится в Англии, хотя и не знает о реальных обстоятельствах дела. Такое предубеждение не есть лучший способ обращения с лояльной службой». В письме к Сомервиллу Каннингхэм высказал предположение о политической подоплеке расследования: «Я не верю, что он (Паунд. — Д.Л.) сидит на самом дне этой бутылки, он просто позволил У.Ч. втянуть себя в это дело».

Перейти на страницу:

Все книги серии Боевые корабли мира

Боевые корабли мира на рубеже XX - XXI веков Часть III Фрегаты
Боевые корабли мира на рубеже XX - XXI веков Часть III Фрегаты

Справочник 2000 г. посвящен современным кораблям класса фрегат всех флотов мира и является третьей частью серии справочников о боевых кораблях на рубеже XX -XXI веков.Приведены данные по находящимся в строю, строящимся и проектируемым фрегатам: названия и номера, количество кораблей в строю и в серии, даты закладки, спуска и вступления в строй; предприятия (заводы, фирмы) - строители (при лицензионной постройке указаны фирмы проектанты); рассказано об особенностях проектов, проектировании строительстве, ремонтах и модернизациях. Представлены многочисленные иллюстрации: фотографии, наружный вид и общее расположение фрегатовВ приложении приведены основные сведения по вооружению фрегатов: противокорабельным, противолодочным и зенитным ракетам, вертолетам корабельного базирования, торпедам, бомбометам и артиллерийским установкам.В начале книги дан подробный анализ современного состояния кораблей класса фрегат в мире и основные тенденции их развития на рубеже XX -XXI веков.Справочник составлен по материалам отечественной и зарубежной печати. Рекомендуется всем, кто интересуется современным состоянием и перспективами развития отечественного и иностранных флотовПрим. Все таблицы преобразованы в текст построчно. Исходное издание имеет невысокое качество полиграфии и ряд ошибок в наименованиях и ТТХ оборудования.

Юрий Валентинович Апальков

Технические науки

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии