Адептус Механикус: Омнибус

Множество голосов. Мои предки и товарищи. Мои судьи и боевые братья. Я узнал голос отца, строгий и бескомпромиссный, над ним, раздавался высокопарный тенор праотца, в той же степени жесткий и требовательный.

Мужчины дома Кадмус говорили, как один.

Присутствие прежнего владельца брони, накладывалось на меня как разношенный хауберк; комфортный в его стальной защите, знакомый, как ладно подогнанная одежда. И как всегда пустота во мне наполнялась чувством полноценности.

Связанный с троном Механикус, я становлюсь целым.

Я всегда говорил Корделии что она дополняет меня, что она вторая часть моей души, и иногда, я сам в это верю. В свою очередь, она обладала великими добродетелями, позволяя моему эго думать, что она мне верит. Она знает, как и любая другая супруга, что воин дома Кадмус только тогда по-настоящему цел, когда находится в сердце стальной громадины рыцарских доспехов.

Двадцать шесть воинов, частицы нашей было силы, воцаряются на тронах возле меня в Зале Отзвуков, вскоре я теряю их из виду, когда мой трон выкатывается назад и занимает место в направляющих рельсах вертикального транзитного туннеля.

Тьма окутывает меня и физический мир начинает исчезать. Соединения в мозгу перенаправляются, чтобы облегчить невральную коммуникацию с чувствами великой машины подо мной.

Трон Механикус падает вниз, магнитно-левитационные рельсы направляют его навстречу ожидающему меня рыцарю.

Я почувствовал движение, порыв воздуха, замах смазки, но и то и другое очень смутно. Я могу ощутить опасность трения горячего металла и актинический запах искрящейся проводки, но все это плоско и бесцветно.

Мое сердцебиение ускорилось от волнения за эти несколько секунд.

Затем тьму озарил свет.

Запредельное хранилище.

У меня была лишь доля секунды, слишком быстро даже для моего улучшенного мышления, чтобы выхватить лишь мимолетное впечатление от его невероятных размеров.

Проделанное в скале Цитадели Големов задолго до болезненного рождения Империума, Запредельное хранилище представляла собой выдолбленную в камне пещеру, полную пронизывающих ветров и холодного света.

Здесь ожидал меня мой доспех.

Двадцать семь бессмертных машин рыцарей дома Кадмус, стояли недвижимо стояли лицом к лицу в два ряда. Все как один, двуногие гиганты, десять метров в высоту, снаряженные колоссальных размеров цепным лезвиями и смертоносными орудиями закрепленные на плевых установках.

Тяжелые пластины оливково-зеленого и желтых цветов покрывали древние механизмы их величественных тел. Гордые флаги красного, золотого и черных цветов слабо колыхались на ледяном ветру. На одной его части струилась половина аквилы, на другой расколотый череп мутанта.

Трон Механикус с грохотом опустился в мой доспех класса "Копье", панцирный потолок кабины закрылся с металлическим лязгом, запечатав его реактивными болтами. Энтоптические сигналы начали мерцать вокруг меня, я еще раз вздрогнул от боли соединения со слуховыми сенсорами и чувствами рыцаря.

Все, что было тусклым и удаленным, сменилось на восхитительно четкое и энергичное.

Три сотни Хранителей сборочной Текстона преклонялись у наших ног, бинарная песня лилась из вокс-имплантатов и сервиторов. Я ощутил напряжение и надежду в марсианских техниках. Мы прикомандированы к Вондраку по распоряжению Механикус и, если Текстон думает, что я возвращаю дом Кадмус во времена красной планеты, он будет жестоко разочарован.

Я не повторю ошибки Годфри.

Я удалил шестерню с герба, соперничающую с Аквилой Терры.

И так будет до тех пор, пока я мастер дома Кадмус.

Прямо через Хранилище, золотые глаза сира Малкольма вспыхнули от соединения. Я поднял руки. Не конечности из плоти и крови — они оставались неподвижными на троне — но конечности моей брони. Мои руки — орудия: одна термальное копье, другая это боевая пушка с древним клинком под ней, сейчас поднятое в салюте.

Сир Малкольм повторил движение, хотя и скупо, как еле сдерживающийся соперник.

Следом за Малкольмом, подняли свои орудия сир Родерик и сир Антонис. Возле меня сир Уильям сделал тоже самое. Это мои старшие рыцари, мои наставники, мои самые верные воины.

Братья, за которых я без колебаний отдам жизнь.

Охотничьи горны взревели, когда рыцари ударили стволами орудий по геральдическим пластинам на плечах.

Я изменился, мои чувства и сознание полностью соединились с броней. Я больше не смертное существо из плоти, костей и крови. Я возвышающийся бессмертный, истребитель монстров из эпических легенд, собранных в многочисленные тома в древней библиотеке Эйгидиус в сердце Цитадели Големов.

Мои рыцари с следовали за мной, когда я выступил из Запредельного хранилища, по направлению к великому арочному пути, расписанному именами множества воинов, служивших зелени и золоту на протяжении бесконечных тысячелетий, из античности до этого дня.

Падение Грифона IV перед неудержимым роем Левиафан, добавило семьдесят шесть имен рыцарей дома Кадмус к спискам на вечном мраморе. Невосполнимая, сокрушительная потеря. Такая потеря способна прикончить более низшие дома.

Дом Кадмус не из таких.