Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП)

— Расчленители, ваши подчинённые, ваши братья, убили сотни имперских граждан. Хладнокровно. Сотни. Невинных.

— Так ли это? — Сет скрипнул зубами.

— Да, я полностью в этом уверен.

— Тогда ты опять ошибаешься. Граждане, — полный воинского презрения к слабакам Сет буквально выплюнул слово, — о которых ты говоришь, поддались порче. Они стали пешками архиврага. Они заслуживали смерти.

— Думаю, что это утверждение нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, учитывая, что ваши воины не оставили никого в живых.

— Выбирай свои слова осторожно, инквизитор… — голос магистра был полон угрозы.

И хотя инстинкты твердили ему об обратном, Корвин продолжал.

— Великий магистр, меня беспокоят не мои слова, но слова брата-сержанта Йорвика из Космических Волков.

При упоминании Волков из горла Сета вырвался тихий рык. Корвин попятился.

— Вы же сражались с Космическими Волками, не так ли?

— Они напали на нас. Ударили в спину как трусы.

— Они сражались, чтобы защитить народ улья…

Сет сжал кулаки. Он чувствовал, как стучит кровь в венах, слышал её рёв, призывающий к кровопролитию. Он хотел убить инквизитора, сорвать ему голову с плеч и раздавить.

— Прошу… — Корвин поднял руки, пытаясь успокоить разозлённого магистра, — я здесь лишь, чтобы понять и выслушать вас. Не осуждать.

— Это так? — голос Сета был похож на рёв тяжёлого болтера.

— Да и…

— Тогда пойми это, — за один удар сердца магистр оказался совсем рядом и поднял Геррольда за горжет, чтобы посмотреть в глаза.

Задохнувшийся Корвин вцепился в наручи Сета, пытаясь вырваться из хватки Расчленителя.

— Этот орден служил Императору ещё до того, как ты, скуля, выполз из утробы матери. Мы сражаемся и истекаем кровью, вы же относитесь к нам с подозрением и сомнениями, бесчестя всех воинов, погибших ради ваших жизней, — магистр отшвырнул Корвина. — Вот тебе мой ответ, инквизитор.

— Ты посмел… — начал Корвин, приходя в равновесие и в себя… — Ты посмел напасть на меня?

Сет молча повернулся к двери, но инквизитор подался вперёд. Гнев лишил его осторожности.

— Отвернуться от меня значит отвернуться от Трона!

Магистр резко обернулся, сверкая глазами.

— Осторожнее, инквизитор. Моё терпение не безгранично.

Корвин открыл рот, чтобы заговорить. Сет ему не позволил.

— У тебя пятнадцать минут, чтобы покинуть мой корабль… и мне всё равно, покинешь ты его на своём судне или через шлюз.

Панель доступа моргнула зелёным, и тогда учёный убрал инфоключ и сделал шаг назад. Двери с шипением разъехались. Проскользнув коридор, он прижался к стене. Над головой мерцали люминаторы, освещая уходящий налево проход. Учёный крался, держась в тенях, складки одежды скрывали его в темноте. Последние три коридора были пусты, но нельзя допустить ошибку. Миссия слишком важна, чтобы позволить себе небрежность.

В конце коридора он взломал ещё один замок и спустился на нижнюю палубу на служебном подъёмнике. Сойдя на решетчатый металлический пол, учёный размял плечи, ослабляя напряжение, и позволил себе выпрямиться впервые за многие месяцы.

Почти у цели… Мысль наполняла адреналином. Победа всегда дальше всего в миг, когда ты её добиваешься.

Он глубоко вдохнул, вспоминая, чему его учили, и пошёл дальше.

Шаги стали более уверенными и удлинились, ноги вспоминали былую силу. Он сгибал и разгибал пальцы, отбросив укоренившуюся слабость. Последняя дверь была перед ним.

Учёный распахнул мантию, открыв тёмную сегментированную броню, а затем снял. Потом он отстегнул с глаз медную аугментику, повесил на рукоять висевшего на поясе меча и потянулся в шёлковый мешочек за последней деталью своего истинного наряда.

Проведя пальцем по выгравированному знаку, настоящий Корвин Геррольд надел кольцо Инквизиции на указательный палец и прижал к дверной панели. С медленным скрежетом створки разошлись.

За ними в коридоре инквизитора ждала тьма. Не сиял ни один люминатор, а мрак был полным, густым и непроницаемым.

— Император со мной… — включив встроенный в перчатку фонарь, Геррольд пошёл дальше. Позади громко захлопнулась дверь.

Этот коридор был другим. Погнутые и потёртые панели пола заржавели. Вентиляционные решётки были заварены. В сыром, затхлом воздухе воняло кровью и дерьмом. В стенах виднелись люки, ведущие в крошечные камеры. Все они были пусты, и лишь сломанные оковы намекали, что же там когда-то было.

— Где же ты? — прошептал Корвин во тьму, пройдя мимо очередной камеры, чья дверь висела на треснувших петлях.

Далёкий шум заставил Геррольда съёжиться и задержать дыхание, вслушиваясь. Звук был слабым, почти неразличимым. Менее опытный оперативник бы решил, что это шум ещё одной системы огромного корабля, но Корвин руководил допросами сотен еретиков, а тысячи предал смерти. Мучительные крики он знал даже лучше собственного голоса. Инквизитор вытащил инферно-пистолет, чей взведённый ствол мерцал от жара, и осторожно шагнул вперёд. Крики стали громче, когда он дошёл до очередных клеток. Эти двери были заварены.

Корвин прислушался. Изнутри доносились измученные, злые голоса. И что-то ещё — хриплый, почти дикий рёв. Звук, не похожий ни на что, слышанное Корвином из уст человека.