Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП)

Сцена четыре — мостик «Савана смерти». Космос над Стромарком прайм

Копья обжигающего света мчались сквозь пустоту, чтобы ударить «Саван смерти», движущийся в сторону стромаркского флота. Щиты корабля мерцали и вспыхивали, теряя энергию под яростным огнем.

— Докладывайте, — потребовал Зуфий.

— Щиты упали, повелитель, перезапускаем.

У стромаркианцев было преимущество на больших дистанциях. На их кораблях были установлены огромные турели, оборудованные счетверенными энергетическими установками, источающими концентрированные лучи разрушения. Дальность этих орудий намного превосходила дальность батарей «Савана».

— Рулевой, прибавить скорости, — оскалился Зуфий, когда «Саван» затрясся от очередного попадания. Он наклонился вперед на троне, — сократить дистанцию!

— Так точно, повелитель. Полный вперед.

Зуфий глубоко вдохнул и откинулся на спинку трона.

— Двигайтесь по этой траектории, мы пройдем сквозь них.

Зуфий проложил курс, проходящий через скопление кораблей стромаркианцев. Это решение было дерзким и агрессивным, «Саван» попадет под обстрел боковых батарей, но при этом резко сократит дистанцию и не позволит стромаркианским кораблям снова набрать дистанцию.

На ретинальном дисплее капеллана загорелись предупреждения. Оценки траектории, столкновений и потенциальных повреждений побуждали его отказаться от принятого курса. Зуфий, ощерившись, сморгнул их, он будет верить в то, что дисциплина его команды, скорость «Савана» и метровые слои бронепласа и керамита, защищающие корпус корабля, принесут им победу.

Зуфий зарычал, когда очередные копья энергии впились в «Саван», прожигая внешние аблативные слои и оставляя шрамы на боках крейсера. Он уставился в иллюминатор на далекие силуэты стромаркианских кораблей. В каждом из них прятались больше десяти тысяч людей.

Он убьет их всех.

Сцена пять — десантная капсула внутри «Савана смерти»

— Кровью его, — оскалился Балтиил, когда десантная капсула затряслась. Он чувствовал себя беспомощным, пока орудия стромаркианцев продолжали поливать «Саван» огнем не получая ответа. Библиарию, пристегнутому внутри штурмового транспорта, приходилось полагаться на судьбу. Он надеялся, что Зуфий знает, что делает. Даже из трюма он чувствовал злобу капеллана, его желание рвать и убивать. Оно кипело подобно адскому пламени, растекаясь по кораблю, и тлело на краю сознания Балтиила.

Рота смерти тоже чувствовала его. Балтиил противился своему желанию обнажить психосиловой меч, когда думал о пяти воплощающих смерть убийцах, находившихся с ним в одной десантной капсуле. Он никогда раньше не находился так близко к отделению проклятых. В обычной ситуации считалось, что только капеллан обладал достаточной волей и чистотой духа, чтобы вступить в бой вместе с воинами из роты смерти. За ними следовало ощущение скоро погибели, которое сводило с ума даже лучших воинов и тащило их в объятья ярости. Балтиил глубоко вздохнул и расслабился. Он не был капелланом, но и другого выхода тоже не было. Без его дара рота смерти не переживет огонь противовоздушных батарей, защищающих дворец губернатора, а высадка за их зоной огня даст защитникам шанс подготовиться к штурму. Апполлус четко дал понять, что Стромарк прайм должен пасть за один день.

Вытянув шею, Балтиил посмотрел на воинов роты смерти слева и справа от него. Их багровые линзы светились в полутьме и в сочетании с беспрестанными рыками, воины роты смерти напоминали о ночных ужасах — фольклорных персонажах Кретации. Считалось, что они крадутся во тьме, поджидая неосторожных людей, чтобы сжечь их души одним взглядом и вновь скрыться в тенях. Беспокойство Балтиила усилилось, когда он вспомнил о демоне в черной броне из видения.

Библиарий чувствовал, как рота смерти становится все злее с каждым ударом, который получал «Саван». Он чувствовал их желание освободиться от оков десантной капсулы и погрузиться во внутренности врагов. Они были самыми ужасными воинами, которых Балтиил мог себе представить. Библиарий видел, как жажда битвы Расчленителей усмиряла даже сынов Ангрона, и видел, на какие ужасные акты насилия были способны его разъяренные братья. Но он не боялся их и не боялся никого.

Беспокойство Балтиила было связано со слабостью его собственной плоти.

Его ноша была велика. Он был сыном Сангвиния и боролся с «изъяном», жаждой крови, безумием. Он мог поддаться «ярости» и присоединиться к братьям, облаченным в черную броню смерти. Но он был и библиарием и страшился момента, когда он окажется слишком слаб, чтобы сопротивляться голодным тварям варпа, готовым пожрать его душу.

Балтиил зарычал от разочарования. Он был дважды проклят, обреченный поддаться зверю изнутри или демону снаружи.

Он сосредоточился на роте смерти, на их злобе. Он слушал биение бьющихся в их груди сердец, которые гнали кровь по их кровавым жилам.