Адептка (сборник)

– Бывает, Лалия, – заверила мама. – Бывают такие моменты, которые из памяти никогда не сотрутся.

Я рассмеялась, а потом в комнату зашел папа, тоже поздравил и на всякий случай напомнил, как ведут себя по-настоящему взрослые девочки. В первый раз, когда папа озвучил мне эти правила, я пыталась ему намекнуть, что сам он никогда девочкой не был, а потому ошибается. Взрослые девочки все равно остаются живыми девочками и не ведут себя как пустые куклы. Но папа подключил к разговору маму, и мама подтвердила, что папа прав. Правда, добавила, что соблюдать эти правила мне надо только во время визита гостей. С этим пришлось смириться.

Итак, сегодня мне полагалось не шуметь, не бегать, как маленький гоблин, по ступеням лестницы и не выражать буйного восторга, если мои подружки справятся с простудой и все-таки приедут. Мне предлагалось быть вежливой, изображать радость, даже если подарки гостей не понравятся, и как можно чаще улыбаться.

Но с улыбкой с самого утра возникли проблемы. Во-первых, бант. Он меня все-таки раздражал. Во-вторых, родители уже вручили подарки и среди них не было того, о котором я давно мечтала. В-третьих, мой брат Кимбол прислал письмо, что ему, к сожалению, не удается отпроситься из Школы Смерти. И я действительно сильно сожалела об этом, потому что раньше он всегда приезжал на день моего рождения. А еще меня огорчало, что я не смогу попасть на свой собственный бал.

Мне казалось, что это нечестно! Приглашены все соседи, приготовления длились около двух недель, приехали музыканты, и бал в мою честь, а я… А мне предстояло отправиться спать в девять вечера!

И вот как я могла улыбаться? Правильно – никак!

– Ну что с тобой, Лалия? – спросила мама, заметив мое состояние.

– Много чего, – честно ответила я.

– Расскажи мне.

– Не поможет, – вздохнула я. – Я ведь уже когда-то говорила, но ни папа, ни ты меня не услышали.

– Ты о подарке?

– И о нем тоже.

– Прости, солнышко, но ты сама понимаешь, ты у нас уже взрослая… И папа, и я с радостью исполнили бы любой твой каприз, но не этот. Давай побережем папу?

– Это не я капризничаю, – я тяжко вздохнула, – это у меня детская мечта очень навязчивая.

– А что еще расстраивает мое солнышко? – с улыбкой спросила мама. – Может быть, хоть это мы сможем исправить?

– Хорошо бы. А то меня сильно огорчает, что взрослая я, только когда это касается поведения и невозможности исполнить мою мечту. А когда речь заходит о бале…

– Тебе будет там скучно, – попыталась уговорить меня мама, но я хотела в этом убедиться сама, и она придумала компромисс: – Хорошо, ты побываешь на балу, но целый день будешь настоящей леди, как просил папа. Договорились?

– Обещаю! – выпалила счастливая я.

И действительно вела себя так, как они научили. Терпеливо стояла рядом с родителями у двери, когда приехали гости. Улыбалась, получая очередную ненужную куклу. Прежде чем передать подарок служанке, трепетно прижимала его к себе, чтобы гости поверили в мою радость. Молчала, когда они с умилением нахваливали мой бант. Делала вид, что не слышала хихиканья их отпрысков по поводу яркого украшения на моей голове. И, как послушная девочка, отправилась ужинать не с родителями и гостями, а с детьми.

К сожалению, мои подружки все еще чувствовали себя плохо и приехать не смогли, поэтому мне было грустно. К тому же Стикс, дочка наших ближайших соседей, всячески пыталась вывести меня из себя. То чихнула на мою тарелку, где был вкусный торт, то сделала вид, что перепутала наши стаканы, и выпила из моего. А потом она придумала игру, но по ее правилам там можно было участвовать только восьмерым, а девятый участник – вот именно я – был лишним.

Делая мелкие пакости, Стикс то и дело посматривала на меня: «Ну как? Достала тебя? Теперь точно достала или еще постараться?»

Я очень хотела открыть окно и выбросить ее со второго этажа в пушистый сугроб, но сдерживалась изо всех сил.

– Играйте, – сказала я вежливо и поднялась из-за стола. – Не буду мешать вашему веселью.

Я уже была у двери, когда услышала оклик Стикс:

– Лалия!

Обернувшись, я посмотрела на эту симпатичную девочку, которая вместо того, чтобы дружить, предпочитала со мной воевать. Я думала: она скажет, что изменила правила и теперь я могу играть вместе с ними…

– Ты права, – рассмеялась она, и ее поддержали другие дети. – Нам будет весело без тебя!

Обидным было даже не то, что от меня избавились в мой праздник и в доме моих родителей. А то, что все это видела служанка и она искренне пожалела меня. Я видела: ее глаза были полны сочувствия. В результате и к моим стремительно подступили слезы.

Я поспешила уйти. За дверью выдохнула. Еще раз. Жестко напомнила себе, что мне нельзя плакать сегодня. У меня праздник. И я взрослая. Мне нельзя. Только не плакать! И не сегодня!

Помогло. Успокоилась. Вот только не представляла, куда себя деть. Идти в свою комнату? Слишком рано. И потом, вдруг я усну? А мне очень хотелось побывать на балу.