Адепт не хуже прочих

Накатило раздражение, я скомкал газетный лист и зашвырнул его в попавшуюся на глаза урну.

— Всем занять свои места! — заторопился служитель школы. — Отправляемся!

Я подошёл, небрежно бросил молодому человеку:

— Отметь Лучезара из рода Огненной длани! — И в отличие от остальных смиренно топтаться на месте не стал, вместо этого сразу забрался в ближайший экипаж.

Нет, ну а что? Мы, бояре, народ с гонором!

Улыбнувшись парочке барышень, я уселся против них и расправил плечи, заставив чуток потесниться здоровенного парнягу. Тот зло покосился, но качать права не решился и в свою очередь навалился на сидевшего с другого бока абитуриента. Юнец с широким лицом землепашца попытался сдвинуть крепыша обратно, и под напряжённое сопение они взялись перебарывать друг друга.

Я же пригляделся к барышням. Преимущественно, конечно же, к малышке со строгим точёным лицом, бледной-белой кожей и чёрными как смоль волосами, заплетёнными в две косицы. Вторая девица хоть и обладала несомненно более весомыми достоинствами, показалась на фоне брюнеточки очень уж простоватой.

Впрочем, меня проигнорировала что одна, что другая, а как тронулись в путь, так и вовсе не до них стало — начал клевать носом. Оно и немудрено: две ночи толком не спал…

Продрал глаза, когда экипажи выехали на площадь перед крепостными воротами. И был это не какой-то там острог — создалось впечатление, будто высоченной стеной обнесли небольшой городок. В глаза бросились башенки с узкими проёмами бойниц, сплавленная в единое целое каменная кладка и заросший травой ров. Как и в случае с приютом почудилось, что лицезрю кусок прежней эпохи. И вдобавок к этому вглядываться в окружавшие территорию школы укрепления невесть с чего показалось… неприятно. Я попытался перебороть это ощущение, но начало ломить глаза, пришлось отвернуться и проморгаться.

Экипажи остановились у ворот, где уже толпились абитуриенты, доставленные сюда раньше нас, и суетились немногочисленные провожатые. Юнцы гомонили и пытались отвоевать места поближе к мрачному зеву проходной, но за порядком следили наставники, поэтому обходилось без потасовок.

Вновь прибывших пересчитали по головам, а затем представлявший школу молодой человек провёл перекличку. Я бы предпочёл ограничиться одним только именем, но этот чересчур исполнительный дундук озвучил ещё и принадлежность к боярскому роду, что на какое-то время сделало меня центром всеобщего внимания. Стало неуютно.

Впрочем — плевать! Я здесь в любом случае надолго задерживаться не собирался. Поставлю метку о прохождении ритуала очищения и сделаю всем ручкой, только меня и видели!

Внутрь запускали по одному человеку, двигалась очередь крайне медленно, и на студёном ветру я очень скоро озяб, поэтому потянул в себя небесную силу, взялся кое-как её разогревать и разгонять по телу, а попутно прохаживаться туда-сюда и присматриваться к абитуриентам. И нет, не симпатичных барышень разглядывал — неожиданно поймал себя на том, что выискиваю босяков.

Дурость же, если разобраться! Я ж боярин! Какие мне ещё босяки?

Но вот — хожу, гляжу.

Нашёл четверых. Троих — так уж точно. Хмурый крепыш, беспрестанно хрустевший костяшками пальцев, запросто мог оказаться не из наших, а вот пара жуликоватого вида юнцов и темноволосый живчик моего возраста босяками были совершенно точно. Кое-какие ухватки приюту из человека сроду не вытравить, а эта троица даже и не пыталась сойти за приличных людей. Чернявый так и вовсе компанейский — лицо как открытая книга, с таким одно удовольствие в карты играть.

Удивительное дело, но задружился этот типчик не с парочкой хитрованов, а со здоровяком-мастеровым, ехавшим в одном экипаже со мной, и с ещё одним крепышом тому под стать. Сие обстоятельство несказанно озадачило, я прошёлся рядышком раз и другой, по обрывкам фраз понял, что толкует эта троица о Фабричной округе.

Такая тоска тогда взяла, хоть волком вой! Захотелось даже влезть в разговор, да только ни боярину из древнего рода, ни босяку из Гнилого дома сказать фабричным было решительно нечего. Ещё и Рыжуля вспомнилась как на грех. Задумался, где она сейчас и с кем, настроение скисло окончательно. По остальным и не скучал особо, а вот по Рыжуле — ещё как! Снилась даже. Раньше-то гнал мысли о девчонке, а тут слабину дал. Дурак!

Проторчал в итоге у высоченных ворот школы никак не менее часа и за это время не только продрог, но и откровенно извёлся. Между выстроенным в сотне саженей от крепостной стены посёлком и абитуриентами беспрестанно курсировали лоточники и продавцы всякой всячины — ежели кому-то поручили разузнать, не объявится ли в Крутогорске боярин Лучезар рода Огненной длани, Сурьму и Грая о моём приезде сюда непременно оповестят. Как те на это отреагируют, не хотелось даже думать.

Запускали абитуриентов через боковую калитку, и та дверь не уступала толщиной люку банковского хранилища, ещё и зачарована оказалась не в пример сильнее решётки моей камеры в приюте. Это определил, будто невзначай мазнув по тёмному металлу пальцами. Рука вмиг по плечо отнялась.