Адепт не хуже прочих

После я уже совершенно спокойно спустился на первый этаж, подошёл к конторке служащего и спросил:

— Любезный, а где тут у вас хорошо время провести можно?

Ещё и подмигнул, чтобы уж точно недосказанности не осталось.

Молодой человек скомканно улыбнулся, но разыгрывать недоумение не стал и подсказал:

— Сразу за вокзалом, как пути перейдёте, Орловка начнётся. Там всякие… увеселительные заведения гостей ночь напролёт принимают. Но в ту округу, сказать по правде, без провожатого соваться себе дороже. Послать мальчишку за надёжным человеком?

Я задрал нос.

— Обойдусь! — Выложил на стойку гривенник, а давешнего коридорного одарил пятаком. — Надеюсь, вещи из номера не пропадут! — небрежно бросил напоследок и вышел на улицу.

Там быстро огляделся, втянул шею в плечи и поспешил через площадь. При этом озирался и поглядывал по сторонам, но никому не было до меня ровным счётом никакого дела. Так думал, пока не взбежал по гранитным ступеням и не наткнулся на тщедушного человечка в неброском чёрном сюртуке и такой же расцветки штанах.

— Сударь! — мягко улыбнулся заступивший мне на дорогу задохлик с вычурным моноклем в левом глазу. — Прошу уделить минуту вашего времени!

И сразу к нам двинулись два крепеньких молодчика в униформе железнодорожных охранников. Меня так и продрало страхом, но виду я не подал и надменно бросил:

— Чего ещё?

Человечек холодного тона нисколько не смутился.

— Вы ведь практикуете тайное искусство, сударь? Не поймите меня превратно, но правила нашей компании запрещают перевозку тайнознатцев, не прошедших ритуал очищения… — Он позволил выпасть из глазницы и закачаться на серебряной цепочке моноклю, а после подкрепил своё заявление демонстрацией служебной бляхи.

Черти драные! Паук! Шпик в штатском!

Но с чего он прицепился именно ко мне?

Я спокойно извлёк из внутреннего кармана полученный в приюте конверт, отогнул клапан и вынул направление в школу. Передавать его шпику не стал, лишь показал, благо стояли мы под фонарём и было достаточно светло.

Вид документа человечка нисколько не удивил, он бегло просмотрел его и улыбнулся, приложив два пальца к полям котелка.

— Благодарю, сударь! Это всё объясняет.

А я в очередной раз поменял свои планы и спросил:

— Уважаемый, а как бы мне прямо сейчас уехать в Крутогорск?

Изначально намеревался сдать билет и рвануть на Пристань, дабы сегодня же уплыть в Южноморск, но если уж простой шпик заметил отсутствие в ауре метки о прохождении ритуала очищения, что тогда о церковниках говорить? Направление в школу Огненного репья прикроет раз-другой, а дальше? В казематы или на костёр? Не хочу.

Паук озадаченно хмыкнул и указательным пальцем чуть сдвинул котелок на затылок.

— Боюсь, никак, — признал он. — Ежедневно по утрам туда уходит почтовый поезд с двумя пассажирскими вагонами, и это всё. Если только поехать в северном направлении и сойти на Огоньках, но оттуда до Крутогорска вёрст тридцать, ночью никто ни за какие деньги не повезёт.

Я небрежно улыбнулся.

— Это решаемо! Благодарю! — после быстро огляделся и зашёл на вокзал.

Билет я сдал, новый покупать не стал. Без пересчёта ссыпал полученные в кассе деньги в карман и вышел на перрон. Там горели газовые фонари и было светло как днём, да ещё суетились пассажиры и бдительно следили за порядком охранники. Нечего было и пытаться незаметно проскользнуть в вагон мимо кондуктора. Заметят.

Определившись с направлением, я ещё немного послонялся по платформе, а затем спрыгнул на пути и зашагал прочь, переступая с одной шпалы на другую. Попутно высматривал укромные местечки, но кусты вдоль железной дороги вырубали под корень, лишь через полверсты приглянулся глухой проезд между угольным складом и каким-то пакгаузом.

Решил затаиться там и не прогадал: уже минут через пятнадцать послышался протяжный гудок и под размеренный перестук колёс мимо весь в клубах дыма прокатил паровоз. Прежде я выбирался поглазеть на поезда лишь дважды, а столь близко к ним и вовсе не приближался, поэтому как-то даже растерялся прямо. Ещё не так давно струхнул бы при виде эдакой громады и наверняка отказался от задуманного из-за немалых шансов угодить под колёса, ну а сейчас выскочил из проезда и рванул вдоль путей в одном направлении с товарняком.

Быстрее! Быстрее! Быстрее!

Вагоны продолжали убегать вперёд, но скорость у состава была не слишком высока, поэтому изловчился и взобрался на сцепку. Оттуда перелез на крышу.

Страшно? Ну а как же! Но не только. Ещё интересно до одури.

И всё бы ничего, если б стылый осенний ветерок не проник под одёжку и разом не выдул всё тепло, заставив ёжиться и стучать зубами. Мало-помалу пальцы начали терять чувствительность, и я потянул в себя энергию, прогнал её по телу тугой волной, да только привычного тепла не ощутил. Как дрожал от холода, так и продолжил зубами стучать.

Ну что за напасть?

Я припомнил проникавшее в меня оранжевое сияние — согревающее или обжигающее в зависимости от обстоятельств, собрал небесную силу в бесцветный сгусток и попробовал добавить в её окраску тёплых тонов, разогреть. А когда та впустую рассеялась, свою попытку повторил.