Адепт и гадалка

И в тот же миг увидела, как браслет пришёл в движение. Андрей мысленно управлял им, но происходила необычная вещь, верхнее кольцо, зажатое между креслом и рукой, оставалось неподвижным, а подстраивалось внутреннее. Треугольная метка вынырнула из-под руки, продвинувшись к ромбу, остановилась. Кнопка потонула в теле браслета.

Она перевела взгляд на лицо, выражение оставалось спокойным и умиротворённым.

"Что чувствуешь?"

"Пока ничего".

Хрусталёв действительно не ощутил никакого изменения, лишь слабые вибрации браслета известили о том, что его мысленное пожелание исполнено. Спокойствие и лёгкое блаженство продолжало владеть его внутренним состоянием. Андрею захотелось спугнуть его, и он открыл глаза.

Комната потеряла углы, посредине стол с одним стулом и ноутбуком, справа Мария. Изображение лениво и не подаётся концентрации. Веки опустились, и пропал дискомфорт.

"Я засыпаю. Руки и ноги холодеют, а внутри разгорается тепло".

Темнота перед глазами становилась привычней, лишь некоторые проблески светлых пятен проявлялись иногда то тут, то там, но их можно было списать на проникающий свет сквозь слабо прикрытые веки. Но изменения проявлялись незримо, звуки музыки удалялись, и появился сначала шелест несвязанных между собой слов, а затем и отчётливый шепот.

— "… помоги ему".

— "Кому? Черникову?"

— "И ему тоже".

— "Так кому ещё?"

— "Механизатору".

— "Механизатору?"

— "Ты слышала?"

— "Как ты сам с собой беседуешь?"

— "Значит, нет. А сколько прошло времени?"

— "Меньше минуты".

— "Так мало?" — удивился Андрей и представил себе, как выглядит на часах минута. Неожиданно в темноте перед глазами возникли стрелки часов. Чёрные, одна короче другой, на светлом фоне циферблата с чёрными делениями и между стрелками одно деление, одна минута.

"Вот она какая, минута". Светлый циферблат перевернулся и исчез в темноте, появились другие часы — электронные. Зелёные циферки ярко светились, последняя цифра восемь моргнула и сменилась другой — девяткой. "А вот другая минута".

"Так это я сам создаю и меняю образы. Нужно правильно захотеть. Захотеть того, чего хочется. Вот они откуда сказки: "Пойди туда, не зная куда, принеси то, не зная что".

"Куда же я хочу попасть и что хочу там увидеть?"

Он перестал слышать посторонние звуки, но обратил внимание на это лишь тогда, когда темнота перед глазами потеряла статику. Она двигалась! Нет, это он двигался в ней. Поначалу свет сквозь веки переместился вниз, а затем он перешёл через него, и тот исчез. Как при полёте в облаках он рвал тёмно-серые клубы тумана и всасывался чёрным пятном почти круглой формы. Динамика полёта усилилась, туман разорвался, но пятно в центре оставалось прежних размеров и продолжало притягивать его. Появились светлые короткие искорки, которые стремительно возникали из-за пятна и, не задевая его, двигались по внешней поверхности конуса, в котором, как ему казалось, он летел. Ему стало необычайно спокойно и хорошо, даже радостно, он летел в неизвестность, но нет ни страха, ни испуга, и это отличалось от сонных падений в детстве, когда всё тело сковывал ужас. Сейчас он свободен, и видит, что за бездной — свет.

"Ты где?", — его догнал знакомый скан.

"Между тут и там", — вырвался одиозный и раздражительный ответ.

"Пора заканчивать, уже больше двух минут".

Движение замедлилось, блаженство начало таять, и вместе со всем этим росло раздражение. Он отвлёкся, не зная, что предпринять и в тот же миг ощутил сначала правую руку и вибрацию на её запястье, а затем остальные конечности и всё тело. Не спешил открывать глаза, раздвигать светлую полоску, появившуюся вновь на прежнем месте. Ему не верилось, что всё закончилось, а хотелось туда, в полёт.

Послышалась лёгкая музыка, её тихое звучание нарастало, но теперь оно не было таким приятным и расслабляющим. Оно проигрывало безмолвию. Он открыл глаза, Мария отдёрнула свою руку от его запястья и спросила:

— Ну как первая тренировка?

— Потрясающе, — отвечал он, находясь всё ещё в лёгкой прострации, — я наблюдал только чёрно-белые тона, но у меня нет слов, чтобы передать это тебе.

— Вот этого я и боялась, ты станешь одержим, как Виктор в своё время, — произнося это, она встала и, взяв свой стул, понесла его к столу.

Он ощущал приятную тяжесть в межвисочном пространстве головы, слабые отголоски того блаженства, поэтому продолжал сидеть не двигаясь и молчать.

Мария поставила стул напротив ноутбука и, повернувшись к нему лицом, присела на сиденье сбоку, положив левую руку на спинку. Отображение комнаты и гадалки было неустойчивым по дальности. Мария то приближалась к нему, то удалялась. Неожиданно чёрная юбка и бежевая кофта начали фрагментами становиться невидимыми, и он понял, что просто не контролирует себя.

Осознав это, Хрусталёв подал браслету первую разумную команду, и тот ослабил хватку, но сняться с руки не мог, так как ей же был и блокирован, придавлен к подлокотнику кресла. Андрей переместил руку на бедро и поймал браслет. Видения прекратились, блаженная расслабленность улетучилась, и осталось лишь одно утомление. Захотелось прилечь и отдохнуть.