Адепт и гадалка

"Так вы что, будете обучать меня не только правильному мышлению, но праведной жизни, т. е. правильной в смысле по закону или оговорка к месту — праведной?" — первый же вопрос, после прослушивания краткой лекции Марии, оказался для Андрея краеугольным.

Учебный процесс начался по плану и уже продвинулся к своему второму пункту. Маша проявила себя неплохим преподавателем с хорошо продуманным и подготовленным методическим материалом. Андрей Викторович был послушным студентом, когда обыгрывались вопросы технического характера, но вот когда они начинали вторгаться в сферу его жизни, он считал нужным уточнять их глубину и сравнивать со своим жизненным опытом. В этом наметились сложности и трудности одновременно. Оказалось, непросто быть возрастным студентом, не только в психологическом плане, но и в плане ментальном. Врождённый и выправленный жизнью менталитет не хотел перековываться, вызывал у Андрея отрицательные и агрессивные эмоции, извлекал откуда-то различные способы и варианты к сопротивлению, вообще просто тормозил ход обучения. Андрею приходилось каждый раз собирать волю в кулак и напоминать самому себе, зачем ему всё это нужно.

— Наши законы слишком сложны и витиеваты по сравнению с библейскими заповедями, потому их трудно исполнять, и почти всегда они имеют скрытый двойной смысл и толкование. Если хотите — это двойной стандарт, — терпеливо и не замечая раздражения собеседника, объяснялась Мария.

— Зачем жить по библейским законам, если это не библейское общество? — упорствовал Андрей.

— Нужно всегда стремиться к идеалу. Так проще. Хотя многим кажется, что проще тогда, когда они делают то, что выходит само собой с лёгкой поправкой на их желания. Сложности и проблемы возникают после таких поступков в будущем, и вот там они огромны и непреодолимы.

— Мне вот это уже смутно что-то напоминает. "Служи по уставу — завоюешь честь и славу", — Хрусталёв иронично процитировал армейский постулат.

— На военной службе я не была, но думаю, что служба по уставу была бы легче и проще. Ведь так? — неожиданно переключившись на военную тему, задала вопрос гадалка.

— Вообще-то в идеале так, — согласился с собой, а заодно как бы и с Марией, Андрей.

— Вот видите — в идеале, — повторила она за Хрусталёвым.

В возникшей паузе Андрею показалось, что он и Мария продолжали этот диалог, но уже каждый внутри себя, отрабатывая схемы и готовя аргументы для следующего этапа полемики. Как только данная мысль прошла, вытащился хвостик длинного квана, почему они не общаются телепатически, и тут же один из вариантов ответа: "Наверное, потребуется много энергетических затрат мозга, быстро устанем, и учёба пойдёт ещё медленней".

— У вас хорошее аналитическое мышление, — невольно подслушав его рассуждения, прервала паузу Мария, — мозг человека подобен жёсткому диску компьютера: перегружен диск, присутствует программный вирус — компьютер тормозит, низок коэффициент работоспособности; отсутствуют драйвера, сбита программа — не работает совсем.

— Получается, что учёным ещё при рождении людей необходимо определять, кому, сколько и какой информации можно закачать в мозг, чтобы потом мозг в течение всей жизни эффективно функционировал, — Хрусталёв с легкостью перескочил на новую тему, но было это сделано так мягко и ненавязчиво, что преподавателю ничего не оставалось, как следовать за ним.

— Возможно и такое в будущем, тогда общество станет гармоничней, а её члены счастливей, но в настоящий момент мы отвлекаемся, — строго оборвала она связь с футурологией и, слегка помедлив, словно вспоминая что-то, добавила, — пользуясь вашей терминологией "мне вот это смутно что-то напоминает" скажу: от ваших последних рассуждений, в стиле евгенической направленности, сквозит прошлым веком.

Опять повисла пауза, во время которой Андрей, так ему показалось, перестал думать, надоело сопротивляться. Он сначала попытался осмыслить, что это за "евгеническая направленность", но так ничего и не вспомнил, а спросить постеснялся, начал попросту осматривать окружающую обстановку.

Занятия, вот уже третий раз подряд, проводились в большой комнате, где ещё с первого прошлогоднего посещения, когда Хрусталёв искал угнанную машину, ничего не изменилось. Всё так же посредине стоял круглый стол, два стула, на которых они сидели, были те же. На столе ноутбук и невысокая стопка из разношёрстных файлов, конвертов и бумаг. Рядом со стопкой прямоугольная пластмассовая коробочка, несомненно, пенал для ручек и карандашей, так как последних поблизости не наблюдалось. Абажур висел, кажется, чуть-чуть выше, чем в тот раз. Скатерть зелёного цвета, как на бильярдном столе, но из плюша и с пришитой по краям бахромой из непонятных висюлек, возможно, осталась от любимой бабушки или приобретена в комиссионке. Вот, кажется, и все отличия. Раздвинутые шторы не в счёт, потому отвлечься особо не на что было, разве лишь на зимний пейзаж за окном.