Адепт

— Не переживай, моя личность нисколько не изменилось. Просто я получил воспоминания о еще одной прожитой жизни, только и всего. Они ни на мой характер, ни на сознание никак не повлияли. Это всего лишь знания, только представленные в другой форме… Хотя, если постараться, я наверняка без проблем мог бы сыграть роль этого магистра, так как знаю его манеру поведения, помню обо всех его привычках, пристрастиях, а кроме того могу вспомнить всех, с кем он когда-либо общался. Но делать это мне совсем не хочется. Все-таки он был редкостной тварью.

Говоря об этом, я даже скривился от отвращения, так как память услужливо подсунула мне воспоминания о ночных развлечениях Гадина с близняшками лет семи.

— Что, неужели, настолько мерзкой личностью? — усомнилась Киса.

— А ты новейшую историю Империи успела изучить? — уточнил я.

— Да.

— Тогда ты наверняка знаешь о верховном магистре Лискандре, — дождавшись кивка, я продолжил: — А магистра, память которого я взял себе, звали Гадин. Он был его учеником и ближайшим подручным, провернувшим великое множество грязных делишек по заказу верховного. А после разгона некромантов рванул в Эледию, умудрившись по пути устроить Черную Зиму.

— Не может быть! — воскликнул Хор.

— Может, может. Вспоминать противно.

Я снова непроизвольно скривился, а потом взял себя в руки и решительно заявил:

— Так! Хватит трепаться о всяких пустяках! Лакрийя, рассказывай, что там стало известно о заговоре.

Глава 58. Что осталось за кадром

История оказалась совсем банальной. Если честно, я и предполагал нечто в этом роде, но все равно слушал с интересом, так как кое-какие моменты были довольно любопытными. Начало этой истории было положено довольно давно, где-то лет пять назад, когда произошла первая серьезная размолвка между королем и Советом знати Харрашара. Уж не знаю, в чем была ее причина, и что в тот момент не поделил Шеррид с дворянами — эльфийка деталей не сообщила, а у меня никакого желания уточнять не было, но дело кончилось тем, что монарху пришлось отступить с позором. После этого он впервые осознал глубину той задницы, в которой оказалось королевство. Наверное, от сильного чувства стыда у Шеррида раскрылись глаза (а я-то понимал, насколько действенным является это чувство, так как совсем недавно испытал его на себе), поэтому он смог увидеть, что Совет нагло присвоил себе все полномочия и упорно не желал отдавать власть законному правителю.

Ну, я бы сказал, что все к тому и шло. И странно, что раньше никто не сподобился сообразить, что же последует, когда Совету будет дано право принимать законы в Харрашаре. Ведь изначально было как? Знать разбиралась с делами в своих землях, стремясь обеспечить их доходность, тем самым наполняя свой карман и королевскую казну, а на Совете решались как глобальные вопросы, которые затрагивали всех, так и мелкие проблемы конкретных его представителей. Причем члены Совета могли лишь советовать (простите за тавтологию) королю, как ему лучше поступить, какие указы издать и какие законы принять. Но однажды какой-то «умный» правитель разрешил знати самой подготавливать указы и отправлять их на его рассмотрение уже в готовом виде. Да, так ему не нужно было вникать во все мелкие дрязги, торговые нюансы и хозяйственные склоки дворян, но он совсем не подумал, к чему это может привести.

Как водится, сперва все шло гладко, знать не зарывалась, но потом распробовала кормушку. Поначалу случались анекдотичные ситуации из серии: «Я же говорил — подпишет, а ты все боялся, что сперва прочитает!», ну а потом король вообще оказался не нужным. Знать постепенно добилась всех мыслимых и немыслимых привилегий, обеспечила себе неприкосновенность и в итоге почувствовала себя главной. Да, эта трансформация произошла не сразу. Она длилась почти век, но постепенное изменение ведь никогда не заметно? Так, год за годом совет забирал все больше власти и только Шеррид пять лет назад сподобился осознать, какая неуправляемая и опасная зверюга получилась из верного пса.

Король прекрасно понимал, что законным путем сделать ничего не может, а сразу отправить половину дворян на кол хотя и хотелось, но не моглось — народ бы не понял. Так как гражданская война ему была напрочь не нужна, Шеррид начал проводить хитрую и весьма осторожную политику, направленную на ограничение власти Совета. Одновременно он всячески доказывал дворянам, что с монархом вообще-то следует считаться. Кстати, Хор как раз очень удачно подвернулся под руку. Наплевав на мнение Совета, Шеррид обеспечил преступнику минимально возможное наказание, продемонстрировав знати, что в судебных вопросах он остается главным, поэтому может поступать, как захочет.