Адаптер

— Ха, а ты думаешь, я чем-то выделилась? Я вот с детства всегда хотела стать балериной. А что, я высокая, худенькая, но не взяли — разрушены все мои детские мечты! Все время делала только то, что от меня хотели. Какая хорошая девочка!

— А разве это плохо?

— Конечно же нет, но это я сейчас такая умная, а вот тогда! Я хочу, чтобы ты знал сразу — я истеричка, ужасная истеричка.

— Понял, буду наготове.

— В смысле?

— Буду держать наготове ведро с холодной водой.

— Только попробуй! — Юля сверкнула на него глазами и побежала вперед.

Он проследил за ней, смотря, как ее худые ноги невесомо несли ее от него в сторону откоса, а тонкая рука плотно прижимала маленькую сумочку к груди.

Догнал он ее у самой воды, Юля запыхалась и стояла с широко раскрытыми глазами. На все еще ярком солнце они показались ему бесконечно голубыми, отливая легким серебристым блеском.

— Пошли купаться! — она скинула с себя платье, оставшись в простом раздельном купальнике.

— Я не готов, — начал он, но Юля махнула рукой.

— Вот уж трусами своими ты меня не испугаешь. Пошли, не бойся, не укушу.

— Ну хорошо, — он скинул с себя одежду, небрежно бросая ее на песок, и побежал за ней.

Уже в воде Артем вспомнил, что он не умеет плавать, но тело уверенно держалось на воде, быстро настигая изящную фигурку впереди. Он почувствовал, что Толя над ним смеется, взяв бразды правления на себя. Наплававшись вдоволь, они рухнули на песок. Юля облокотилась на локти, подставляя свое лицо лучам начавшего заходить солнца, по ее почти не тронутому загаром телу катились капельки воды, не желая сохнуть. Стройные ноги слегка подрагивали то ли от наступавшей прохлады, то ли от возбуждения. Его рука сама собой скользнула ей на бедро, видимо Толя не удержался. Юля ничего не сказала, а только сжала его ладонь, скрестив ноги, и повернула к нему лицо.

Он смотрел на нее, на горделивый орлиный нос, серо-голубые глаза, тонкие, обесцвеченные после купания губы. Она была немного угловата из-за своих оттопыренных ушей, которые она даже и не старалась скрыть волосами, она была совсем другой, чем Уля, с ее большой, плотной красотой. Она не была похожа и на Лизу, будто бы выточенную из мрамора, нет, Юля была совершенно другая, такая близкая и настоящая, сейчас, рядом. Они поцеловались, недолго и осторожно, изучая друг друга. Юля прикусила губу и игриво посматривала на него.

— Я хочу пить, — сказал она, заметив, что к ним приближается группа таких же запоздалых купальщиков.

— А, да, — Артем опомнился от ее дурмана и потянулся к пакету.

Юля сделала большой глоток и закашлялась.

— Это я от жадности, — сквозь кашель сказала она.

Артем сделал первый глоток пива и застыл с бутылкой в руках. Напиток моментально освежил его, и возбудил дикий аппетит, он не ел со вчерашнего дня. Малая доза алкоголя развеселила, и он открыто посмотрел на нее. И не было в его взгляде ни пошлости, ни болезненного вожделения, они смотрели на нее горячо и честно. Артему с трудом удавалось сдерживать Толю, желавшего задушить ее в своих объятьях.

— Не смотри на меня так, — Юля толкнула его локтем и забрала бутылку, сделав большой глоток.

— Почему?

— Ты меня смущаешь.

— Но если я честен с тобой, разве это плохо?

— Не знаю, — она отдала ему бутылку и отвернулась, щурясь на красном солнце.

— Я скоро замерзну. Пора домой. Ты где остановился?

— Нигде, — он решил не врать.

— Как так? — она непонимающе захлопала ресницами.

— Вот так, приехал наугад.

— Хм, так-так. Ты мне все расскажешь, а я тебе найду ночлег, идет?

— Хорошо, пойдем?

Они быстро оделись и, взявшись за руки, пошли вверх по откосу.