Адаптер

— Я предполагаю, что в мозге объекта 1 формируется новая нейронная связь, отличная от существовавшей ранее и внедренной нами. Это говорит, что процесс адаптации перешел в стадию эволюционирования, и мы имеем сейчас неизвестную модель, которая требует дальнейшего наблюдения.

Лиза вновь полистала блокнот и, найдя нужные данные, подошла к ноутбуку, выводя на экран последний анализ ДНК, сделанный вчера.

— Объект 1 становится химерой. В его крови уже явно присутствует вторая ДНК. О разделении организма также свидетельствует раздвоение личности объекта 1, но это если использовать общепринятую терминологию. Я же настаиваю, что никакого раздвоения личности нет — это две личности, два Сознания в одном теле, причем каждое взаимодействует друг с другом постоянно. Также можно предположить, что происходит медленная деградация сети наноконтроллеров, как видно из последнего отчета.

— Не надо! — остановил ее Александр Иванович. — Я все знаю. Твои домыслы далеки от научной мысли. Вы же у нас здесь последнюю неделю, не правда ли?

— Да, все верно. Вы переводите меня в областную.

— Ну почему же я? Это необходимо центру. Вы же хотите закончить свою работу?

— Мне все понятно, Александр Иванович. Не надо объяснять, — она с вызовом посмотрела на него.

— Я думаю, что не стоит затягивать с этим. Насколько я знаю, у Вас накопилось несколько отгулов. Я отпускаю вас в отгулы до конца недели.

— Но я бы хотела закончить работу здесь, — опешила она.

— Ничего, закончат Антон и Дима, — он показал на сидевших рядом довольных ординаторов, так и не нашедших нужного файла. — Вся информация у нас в базе, ребята справятся, не беспокойтесь. И спасибо за участие. Не смею более задерживать.

— Хорошо, — Лиза резко одернула полы халата. — Единственно, я бы хотела сказать, что Вы не понимаете с чем имеете дело. Объект 1 не стабилен…

— Вот, нашел! — обрадовался ординатор, побежав к ноутбуку.

Лиза тяжело вздохнула и резко вышла из комнаты. Смутное предчувствие овладело ею, и она побежала в палату к Артему. Не смотря на изменения в поведении, она называла его Артемом, тем более, что он сам определил себя именно так, хотя о доминировании сознания Артема речи не шло, Толя и Артем жили вместе, на равных.

— Уже освободилась? — Артем радостно подбежал к ней.

— Мы с тобой больше не увидимся, меня увольняют.

— Да, ты говорила. Но это только на следующей неделе.

— Нет, сегодня. Ты помнишь адреса, которые я тебе писала?

— Да, конечно помню.

— Хорошо. Помнишь, как было в последней книге?

— Да, конечно. Ты хочешь, чтобы я поступил точно также?

— Я тут не причем. Этого должен хотеть ты. Вот, — она протянула ему свернутые в трубочку банкноты. — Спрячь их, но не здесь. Если решишься, они тебе понадобятся.

— Тебе пора идти, — серьезно сказал Артем.

— Да. Будь умницей, — она поцеловала его в щеку, отчего Артем покрылся пунцовым румянцем.

— Мы с тобой еще увидимся. Я обещаю, — он кивнул ей, и Лиза вышла в коридор, застыв около двери.

Завибрировал телефон. Пришло сообщение, что срок действия пропуска истек. Она усмехнулась и пошла в раздевалку.

Оля остановилась недалеко от дома, странное скопление людей и машин около их подъезда смутило ее. Дорогу перегородило два микроавтобуса с большими тарелками на крыше, вокруг нервно курило несколько человек, постоянно оглядываясь. Чувство тревоги, зародившееся в ней, выросло до гигантского колоса и пригвоздило ее на месте.

— Вон она! — крикнул один у подъезда, и вся группа, бросилась к ней.

Через мгновение ее облепили и незнакомые люди, что-то яростно кричавшие, тыкавшие ей в лицо микрофонами и камерой.

— Что Вы чувствовали, когда продавали своего ребенка? — кричал один.

— Сколько стоит материнская любовь? — неистова голосила другая.

— Вы когда-нибудь любили своего сына?!

— Что скажет Вам ваша мать?!

— Кто вы? Отстаньте от меня? Никого я не продавала, что вы говорите?! — Оля как могла отмахивалась от них, теряя силы от их напора. В конце концов она закрыла лицо руками и попыталась вырваться, но стоявшие позади замкнули ее плотным кольцом.

Она не понимала, сколько это продолжалось, окруженная крикливыми вопросами, от которых становилось страшно. Как в бреду, Оля смотрела, как Сергей врезался в эту толпу, размашистыми ударами разбрасывая журналистов. Он схватил ее за руку, и она побежала за ним на ватных ногах, с трудом осознавая происходящее.

Подъезд им открыл сосед, остолбеневший от происходящего.

— Быстрее! — крикнул он им, готовясь захлопнуть за ними дверь.

Все, внутри. Дверь захлопнулась, скрывая шум улицы. Они поднялись на свой этаж.

— Сережа, что это? — Оля с дрожью в руках показала на заклеенную проклятиями дверь.

Сергей яростно сдирал с двери наклейки с надписями «Убийцы!» и с перевернутыми крестами. Когда они вошли в квартиру, он закрыл дверь на все замки и побежал зашторивать окна.

Оля стояла в прихожей, медленно приходя в себя.

— Я этих уродов еще у метро увидел, — сказал Сергей, тяжело дыша.

— Ты как, нормально?

— Сереж, почему они так говорят? Разве мы это сделали? О каких деньгах они говорят?