Адамово яблоко (журнальный вариант)

Фары встречной машины ослепили его. В панике он ещё сильнее выжал газ. Два круглых белых световых шара завертелись перед его лицом, и с силой ударили в грудь.

Очнулся он от громкого воя сирены. Навалившись на дверь, выпал из машины и, оглушенный, сел на землю. Через какое-то время его подняли, начали ощупывать, назойливо задавая один и тот же вопрос.

Он увидел бегущего по дороге Георгия Максимовича в распахнутом халате и начал приходить в себя.

— Игорь! — кричал тот, подбегая. — Черт бы тебя подрал! Дайте, я осмотрю… Что, где ты поранился?.. Здесь больно?.. Да заткните вы сигнализацию, клемму скиньте!..

Кадиллак ревел, одной фарой уткнувшись в ствол старого масличного дерева, другой освещая дорогу и роящихся над ней ночных насекомых. Вторая машина, рядом с которой стояли Вадик и Владимир Львович, была оцарапана по всему левому боку.

Игорь вдруг пришел в ужас от того, что натворил.

— Я не хотел… я испугался! — пробормотал он, дрожа. Георгий прижал его к себе.

— Ну-ну, тихо, всё обошлось… А это что? Кровь?..

Увидев, как кровь каплет на руки Георгия, на испачканный песком халат, Игорь схватился за лицо ватными пальцами и впервые в жизни ощутил приступ дурноты.

Всему последующему сообщилась призрачность сна. Его уложили на заднее сиденье. В доме, в ярко освещенном холле, Георгий Максимович сам продезинфицировал ему ссадину на подбородке и заклеил пластырем; заставил выпить несколько глотков коньяка.

— А теперь спать.

Владимир Львович вошел вслед за ними в спальню и встал у кровати, разглядывая Игоря, словно выбирая устрицу на блюде.

— Пациент скорее жив?..

Георгий взял политика за локоть и почти насильно повел к дверям.

— Всё в порядке, Володя. Извини.

Игорь стащил влажные шорты, закрыл глаза. Ему снова привиделись фары приближающейся машины, начался озноб. Он завернулся в одеяло, но дрожь не унималась. Потом пришел Георгий Максимович и сел рядом на постель.

— Ну, как ты? Я посижу с тобой, потом пойду наверх.

— Что теперь будет с этой машиной? — спросил Игорь.

— Починят, не волнуйся. Бог с ней. Главное, что ты цел. Голова не болит?

— Нет. А с кем ты пойдешь наверх? С Герой?

Георгий помолчал, потом поднялся, закурил сигарету.

— Знаешь, что я заметил? Когда лучше сидеть тихо, ты выкладываешь всё, что на уме. А когда можно что-то решить словами, ты молчишь, но вытворяешь какие-то безумные художества.

— Я тебе уже надоел? — проговорил Игорь, глядя ему в лицо. — Я хуже трахаюсь, чем он? Он тебе больше понравился, потому что младше выглядит?

Георгий Максимович сначала усмехнулся, потом нахмурился.

— Ты за кого меня принимаешь? Впрочем, поделом… Связался чёрт с младенцем.

— Я не младенец, я всё понимаю, — сказал Игорь. — Я знаю, что этот Владимир Львович с ними делает. И зачем их сюда привезли.

Георгий покачал головой.

— Давай договоримся, Игорь. Раз уж ты оказался здесь по моей глупости, запомни правило трех обезьянок. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу.

Ладонью он прикрыл Игорю глаза, потом рот.

— А если будут пытать?

— Типун тебе… Давай-ка, выпей ещё два глотка и засыпай.

После коньяка озноб отпустил, по телу разлилось усыпляющее тепло. Мысли Игоря путались, он вдруг вспомнил разговор с Герой в парке.

— А ты веришь, что космический разум истребляет ненужных людей?

— Не верю, — ответил Георгий. — Хотя ему и следовало бы кое от кого избавиться. Спи. Если будешь хорошо себя чувствовать, завтра поедем кататься на катере к островам. А через пару дней мы с тобой отправимся в Барселону и дальше по побережью. Там живописные места — скалы, виноградники… Я иногда думаю — выйду на пенсию, куплю себе ферму где-нибудь в Нормандии. Простой комфортабельный дом с черепичной крышей. Заведу собаку, лошадь… Буду писать мемуары.

— Заведи тоже меня, — пробормотал Игорь сквозь дрёму. — Я могу кормить собаку и лошадь. Или готовить еду.

— Ну нет, тебе это не подойдет. Ты будешь ещё молодой мужчина, а я превращусь в ворчливого деда, выжившего из ума. Я и сейчас уже совершаю одну глупость за другой.

— Я тоже твоя глупость?

— Конечно.

— Самая большая? — пробормотал Игорь, чувствуя, как погружается в сон.

— Ну-ну, не обольщайся, — ответил ему уже далекий голос.

Глава 3. МАКСИМ

Ласкала мать мальчишку и баюкала:
Вот вырастешь и на четверке, в пурпуре
Поедешь в город, как Мегакл, твой дяденька.
Я ж говорил: вот вырастешь и коз в горах
Пасти пойдешь, как твой отец, кожух надев.

Аристофан

Радик, Добрыня и Кот ели суши, девушки — фруктовые салаты. Китти выскочила навстречу, обвила длинными руками.

— Мааакс!.. Какой ты стал мачо, такой загоревший весь… Прямо ковбой. А мы уже заждались.

Он сел к ним, заказал себе зеленый чай и пирог.

— Ну, рассказывай, как Мексика?

— Кактус жрал? Проперло?

— Как она, первая встреча с Мескалито?

Подружка Китти, Вика по прозвищу Румпель, поморгала влажными оленьими глазами.

— А Мексика это где, в Африке?