Адам - значит человек! За шаг до Победы

- Абу... - прошептал мальчишка. - Абу...

- Ну что ты, малыш, - успокоил его сержант, - чего испугался?

- Приснилося може чого? - предположил младший сержант.

- Возможно. Ребенок ведь...

Абулхаиров поставил мальчишку на брусчатку и присел.

- Тагы шанды,* - пробормотал Бейсенгали и начал отряхивать одежду Вилли.

- Und wir hier gelebt,* - произнес тот, и показал на горящее здание.

- Монды?* - обернулся Абулхаиров.

- Ja, es war unser Haus.*

- Егер анасы кайда?* - спросил сержант, обтирая носовым платком лицо мальчишки.

- Weiss nicht, - захныкал Вилли, - verloren.*

- Егер жас салт боласыз, жылай болмайды! - строго сказал Абулхаиров. - Егер анашым таба бизге берсин.*

Ройко стоял и смотрел удивленно то на Вилли, то на сержанта.

- Темиртасич, ти що, по-нимецьки розумити став? - наконец спросил он.

- Да что тут понимать-то? - поднялся Бейсенгали, беря Вилли за руку. - Ребенок же. Пошли, Михаил Петрович, вон вроде та баррикада...

У полевых кухонь толпились люди, в основном женщины и старики. Кашевары раскладывали порции большим черпаком в подставленные миски. Получив свою долю, люди отходили в сторону, сразу начиная жадно есть, и лишь некоторые, придерживая посуду, торопились куда-то. Одна женщина только отошла от полевой кухни, как вдруг вскрикнула, выронив миску с кашей.

- Mein Gott, Willie! - закричала она и бросилась к сержанту. - Willie, sonny! Willie, mein junge.*

- Mutti!* - Мальчишка вырвался из рук сержанта и бросился навстречу.

- И в правду матка знайшлася, - пробормотал Ройко.

- Willie, meine kleine Willy, - ревела в голос женщина, непрерывно целуя сына, - du lebst! Was f"ur ein gl"uck! Du lebst!*

- Mutti, - плакал Вилли. - Ich war so schrecklich. Dort werden alle erschossen. Angst...*

- Ja, mein sohn. Jetzt ist alles vorbei. Jetzt wird alles gut.*

И немка, обняв сына, настороженно посмотрела на сержантов. Вилли повернул голову и посмотрел на Бейсенгали.

- Mutter, hab keine angst, - прошептал он, - Abu ein sehr guter. Er ist mir zu essen gegeben.*

- Danke... - сказала немка. - Danke f"ur meinen sohn.*

Подошел какой-то старик в запыленном пальто, неся в руках пустую миску и кусок хлеба. Он опасливо покосился на сержантов и, поставив перед ней посуду с хлебом, обратился к женщине:

- Ihr brot, frau. Sie Ihre portion auf den boden fallen. Ich verstehe, Ihr sohn hat sich gerettet, aber geben, ob die russen sie noch brei?*

Ройко и Абулхаиров ничего не поняли, но сообразили, что речь идет о еде. Младший сержант подобрал миску и решительно направился к полевой кухне. Чуть оттиснул в сторону стоящего первым пожилого немца.

- Чуеш, браток, - обратился Ройко к кашевару, - кинь подвийну для теи нимки. Син у ней знайшовся. Прямо з вогню його витягли.

- Да не жаль, - улыбнулся тот и вывалил в подставленную посуду полный чепрак. - Держи.

- Спасибо, браток.

Миску младший сержант сунул немке, вручил ложку, а сам присел рядом с Абулхаировым на поваленный столб, искоса наблюдая за трапезой. Женщина ела мало, больше кормила сына. Но было видно, что она сама очень голодна.

- Ну, вот что... - начали говорить одновременно сержанты. Переглянулись и, не сговариваясь скинули свои мешки, развязали и начали выкладывать имеющиеся у них продукты. Тушенка, хлеб, сало...

- Вот, - показал сержант на сложенное, - это все вам...

Женщина посмотрела на продукты, потом на сержантов, вновь на продукты, и замотала головой.

- Nein, - потупилась немка, плача, - ich kann es nicht nehmen ... ich kann nicht, herr feldwebel.*

Сержанты переглянулись, поняв её правильно.

- Бери! - строго сказал Ройко. - Голодно ведь будет.

- Тебе сына растить, - добавил Бейсенгали. - Хороший у тебя сын. Настоящий джигит!

И сержант подвинул продукты ближе к женщине. Потом оглядел её, чуть подумал, затем вынул из мешка кусок белой ткани, переложил все продукты на нее, завязал узелком и сунул немке в руки.

- Так удобнее будет.

- Danke, sie, herr feldwebel, - вновь заплакала немка. - Danke ... Willi, sag herren unteroffizier danke.*

- Danke.*

- Да, не за что.

Младший сержант присел и протянул руку мальчишке.

- Ну, давай хлопче, прощатися.

Вилли сунул свою ладошку и постарался крепче пожать огромную ладонь Ройко.

- До свидания, джигит.

- Auf wiedersehen, Abu.*

- Komm, Willy, - сказала немка, беря сына за руку, - herren unteroffizier zu gehen.*

Они пошли прочь. Мальчишка несколько раз обернулся. Сержант помахал на прощание рукой и...

- Abu! - крикнул Вилли, вырвался из рук мамы, подбежал к сержанту, обнял его за ноги, и посмотрел вверх. - Ich liebe dich, Abu.*

- И я тебя люблю, маленький Вилли, - улыбнулся Бейсенгали и взъерошил мальчишке шевелюру. - Иди, тебя мама ждет.

Потом он с Ройко смотрел, как немка с сыном уходят в глубину развалин.

- Ну що, Темиртасыч, пишли?

- Да, пойдем. У нас еще много дел...

***

Бейсенгали замолчал, и за столом воцарилась полная тишина.

- Ja, - произнес Штейнберг, - es geschah also.*

- Деда, ты герой?

Все улыбнулись.

- Нет, моя красавица, - погладил правнучку Бейсенгали, - не герой. Я был простым солдатом.

Штейнберг выслушал переводчицу и начал говорить, а девушка переводить: