Адам - значит человек! За шаг до Победы

Убитых при штурме дома не было, что лейтенанта порадовало. Только при попытке на плечах врага ворваться в следующее здание один боец получил тяжелое, а пятеро бойцов легкие ранения. Вот расход боеприпасов огорчил - патронов на полчаса боя, орудие вышло из строя, а гранат почти не осталось.

Абулхаиров доложил о встрече с разведчиками двадцать восьмой гвардейской. Лейтенант кивнул, приблизился к окну и присел рядом с сержантом Ванюшиным. Стали вместе разглядывать противоположное здание.

- Так, что высмотрел, сержант?

- Немцы закрепились в доме напротив, тащ лейтенант. Полтора-два десятка стволов с парой пулеметов.

- Где пулеметы?

- Вон, крайнее, слева заложенное мешками окно, и справа подвальное узкое окно, самое опасное.

Пулемет в подвальном окне действительно был самым опасным. И даже если гранату докинуть, то попасть сложно - проем сам по себе узок, словно архитекторы изначально предусмотрели в этом месте потенциальный ДОТ. И ведь как удобно расположен - пулемет простреливает всю улицу. И не обойти - следующее здание почти все обрушено, а следующий жарко горит. На улице имеется несколько искореженных остовов автомобилей, но от пулемета защита слабая.

- Да, - согласился взводный, - выкурить расчет будет не просто. Марченко!

В комнату заглянул связист.

- Я, тащ лейтенант!

- Связь давай.

Связист положил катушку на пол, на неё коробку телефона, снял трубку и принялся вызывать:

- Волга-семь ответь Каме-два. Волга-семь ответь... да! - воскликнул Марченко и протянул трубку взводному. - Волга-семь, тащ лейтенант.

Взводный взял трубку и начал докладывать:

- Волга, я Кама-два. Заняли угловой дом по Зекзише-штрассе. Противник закрепился в доме напротив. Плотный пулеметный огонь. Орудие повреждено. Прошу поддержать броней... - лейтенант прервался, слушая трубку, - понял, товарищ капитан, понял. От боеприпасов не откажусь... есть!

Отдав трубку связисту, взводный распорядился:

- Брони не будет. Минимум через полчаса могут подтянуть орудия, так что слушай приказ! Первое и второе отделение занять оборону, сержант Иванов ко мне, остальные отдыхать.

- Иванов, возьми пару бойцов и дуй за боеприпасами. Путь помнишь?

- Так точно, тащ лейтенант!

- Так давай, мухой!

Бойцы оттянулись вглубь здания и, найдя подходящие места, расселись вдоль стен. Многие растормошили мешки и, достав хлеб, принялись медленно жевать.

Бейсенгали сел, не снимая мешка, и задумчиво уставился на пролом в стене. Рядом плюхнулся Карпов, достал фляжку, отпил немного, покосился на Абулхаирова.

- Ты чего такой смурной, сержант?

- Да все о том же, Сема...

- А, понятно, - кивнул Семен и протянул фляжку, - на, Темиртасыч, глотни. Полегчает. И вообще, мой совет - забудь...

Проходивший мимо лейтенант остановился и внимательно посмотрел на Абулхаирова.

- Сидите, - остановил он собравшихся встать бойцов. - Что случилось, сержант?

- Я... - Абулхаиров запнулся, волнуясь, - олтирген... убил...

- Не понял, кого ты убил?

- Детей, - еле выдавил из себя Бейсенгали.

- Как? - оторопел взводный. - Когда?

Сидящие недалеко бойцы переглянулись.

- Когда дом зачищали, тащ лейтенант, - сказал за сержанта Карпов, видя, что тому тяжело говорить. - Мы расчет пулеметный в правом крыле уничтожили, а в прикрытие у них... мальцы совсем были.

- Фу-у-ух, а я-то подумал... - выдохнул взводный. - Вооружены, то есть, они с оружием были?

- Ну да, - кивнул Карпов.

Лейтенант посмотрел на сержанта, покачал головой, забрал у связиста катушку и присел на нее.

- Не понимаю тебя, сержант. Чего переживать по пустякам?

- Балалар... то есть дети не пустяки, товарищ лейтенант, - ответил Абулхаиров . - Даже если это дети врага.

- В чем-то ты прав, сержант, - произнес командир. - Но они взяли оружие! И тут правда одна - или ты умрешь, или они.

- А чого их жилити? - вскинулся младший сержант Ройко. - Враже племия! Згадайте, що ци сволоти творили у нас! Я ничого не забув! Я завжди памятаю. Всю село в сарай викрали и спалили ... всих ... жинок, старих ... и дитей! Чуэш, сержант?! Всих! - Голос Ройко дрогнул. - Я б их усих ... давити их треба. Тиснути ...

- Сиз эрдайым адам болуы керек!

В доме стало тихо.

- Чего? Что ты там про Адама сказал? При чем тут Адам?

- Адам, по-казахски - человек! - пояснил Бейсенгали. - Всегда надо быть человеком, всегда! Зачем звереть?

- Да, сержант, - согласился взводный. - Звереть нельзя. Тогда ничем мы от фашистов отличаться не станем.

- Эт-то точно... - вздохнул кто-то. И все согласно кивнули.

- А дети... дети это будущее. Нельзя убивать будущее.

Не сразу, но все согласились. Лишь Ройко помотал головой:

- Не прощу...

- Тащ лейтенант, наши возвращаются, - доложил боец, следящий за тылами.

В здание буквально ввалились бойцы с ящиками. Иванов тяжело дыша, обвел бойцов ошалело-радостными глазами.

- Мужики.... - прохрипел он и прокашлялся. - Мужики! Только что в штабе узнал - наши Рейхстаг взяли!

Все переглянулись.

- Уррра-а-а! - крик загремел и растекся по всему дому. На улице заполошно застучали пулеметы, затем к ним присоединились автоматные очереди.

- А-а-а, - оскалился Карпов, - всполошилась, сволочь фашисткая! Чует конец...