Адам Смит

Это была в общем очень правильная мысль, и Смит основательно развил ее. Но он увлекся. Деньги казались ему только техническим орудием, только «колесом обращения». Поэтому он и представить себе не мог, какие фокусы в будущем будут выкидывать с экономикой кредит и бумажные деньги: инфляции и девальвации, денежные кризисы и банковые крахи.

Размышления доктора Смита над природой денег были прерваны разговором Джона с Питером.

— Слушай, дружище, — говорил Джон. — Я хочу сделать подарок тестю, и мне нужны еще одни такие же часы. Ведь ты тратишь на их изготовление ровно десять дней. Так сделай их к празднику.

— Так скоро не выйдет, Джонни. Я должен дней на пять уехать в город. Меня вызывает мировой судья: кредиторы подали на меня в суд и грозят отобрать все имущество.

— Ну, сделай, как вернешься. Но работать-то ты будешь все равно десять дней?

— Ладно, договорились…

Доктор Смит задумался: 10 дней, 10 дней… Выходит некоторым образом, что ткач Джон приобретает за свой кусок сукна (или за унцию золота) как бы 10 дней труда часовщика Питера. С одной стороны, он покупает равный по стоимости продукт труда, а с другой, он покупает сам труд, оплачивает стоимость этого труда. С одной стороны — часы, продукт 10 дней труда, а с другой — сам десятидневный труд.

И философ пишет: стоимость товара определяется количеством заключенного в нем труда, или, что то же самое, количеством труда других людей, которое можно на этот товар купить. Но это вовсе не то же самое!

Доктор Смит попал здесь в западню мышления. И не удивительно, что он в нее попал. В самом деле, для случая с нашими тремя парнями его рассуждения были формально правильны. Ведь Питер работал сам на себя, и весь продукт труда, естественно, доставался только ему. Джон действительно мог считать, что он, покупая часы, покупает тем самым 10 дней труда Питера.

Эта логика — как бы ложный ход трудовой теории стоимости. Но вся беда заключалась в том, что этот ход казался Смиту ключом к объяснению более сложных отношений.

Закончив свои наблюдения над судьбами Джона, Питера и Мартина, философ уехал в город и целый год не был в той деревне, где происходит действие.

Возможно, сидя у себя в кабинете, он с новым интересом прочитал такую фразу из Петти, в свое время высказавшего догадку о трудовой природе стоимости:

«Я утверждаю, что именно в этом состоит основа сравнения и сопоставления стоимостей. Но я признаю, что развивающаяся на этой основе надстройка очень разнообразна и сложна».

Когда Смит следующим летом приехал в деревню, он увидел совершенно иную картину, которая дала ему обильную пищу для размышлений.

Часовщик Питер разорился. Его скромная мастерская была описана за долги, у него не осталось никаких орудий, кроме привычных, к труду рук. Уехать из деревни он не мог и стал искать любую работу, чтобы прокормить семью.

Зато ткач Джон разбогател. Его родной брат, которому он много лет назад ссудил немного денег перед отъездом в колонии, вернулся богачом и выплатил долг с процентами.

Джон отлично знал, что держать работника выгодно. И он предложил бедному Питеру работать у него ткачом. Джон купил еще один ткацкий станок, побольше пряжи и посадил Питера за работу. Питер оказался точно таким же средним ткачом, каким был Джон и каким часовщиком был он сам. Иначе говоря, за 10 дней он выткал кусок сукна, который можно было продать за одну унцию золота. Этот кусок был опять-таки продан рудокопу Мартину, которому потребовались еще одни новые штаны (может быть, он решил жениться?).

Доктор Смит со жгучим интересом ждал, сколько же заплатит Джон Питеру за его десятидневный труд. Ответ не заставил себя ждать: пол-унции! Он с пристрастием допросил обоих, чем они руководствовались при такой сделке. Смит был уверен, что каждый из них остался «экономическим человеком» и не мог просто обмануть другого или быть грубо обманутым.

Из не очень внятного ответа Питера доктор понял, что полунции золота — это примерно столько, сколько надо, чтобы прокормить в течение десяти дней себя, жену и детей и что-то сберечь на одежонку.

Джон сказал, что он платит Питеру, как все в округе платят работникам, и это считается достаточным и справедливым. Но, кроме того, он объявил, что из унции золота, полученной за кусок сукна, который соткал Питер, он должен часть выделить себе как прибыль на капитал да заплатить лендлорду за аренду земли, на которой он построил свою новую мастерскую.

Доктору Смиту показалось, что он перестал что-либо понимать: как все просто было в прошлом году и как сложно в этом! Как же теперь определялась меновая стоимость куска сукна, сработанного Питером для Джона?