Адам Кодман, или Заговор близнецов

Источники доходов – пожертвования от частных лиц, фирм и правительств. В общем, от кого угодно. Сами они коммерцией не занимаются, а вырученные деньги от проектов пускают на очередные гранты. Открытые гранты, правда, у них смехотворные. По прошлогоднему отчету они объявили два миллиона, а потратили что-то около пятисот тысяч.

В опекунский совет входят двенадцать человек. Бизнесмены и политики из Европы, один японец, один египтянин и один турок. Есть еще и научный совет, который должен рассматривать предложенные проекты. Но там люди постоянно меняются и никакого доступа к деньгам не имеют. Похоже, деятельностью Фонда руководят совсем не те, кто представляет его публике.

В Штатах Фонд сейчас финансирует семь проектов. Три студенческие работы по семь тысяч долларов каждая, две передвижные выставки оружия и доспехов тамплиеров, общая сумма – сто сорок тысяч, археологическую экспедицию Колумбийского университета в Турцию, там что-то около двухсот тысяч и постановку мюзикла на Бродвее – пятнадцать миллионов.

– Сколько? – икнул МакНи.

– Пятнадцать миллионов, – подтвердил Эплстоун.

– На мюзикл? Однако! За эти деньги фильм снять можно.

– Разве что документальный… Фильм у них запланирован на будущий год. Но только снимать они его не будут.

– Почему?

– Смысла нет. Если мы не ошиблись в предположениях, и они действительно отмывают деньги через эти проекты, фильм они снимать не будут. Логичнее заплатить какой-то глобальной телесети за подогрев интереса к теме. Там и деньги гораздо серьезнее и отношения сложнее. С мюзиклом проще. Спектакль ставит Тони Гоннор, представитель Фонда в Нью-Йорке. Сами себе и платят. Уверен, что львиная доля всего бюджета – это гонорары создателей. Плюс декорации, костюмы, страховки, реклама… Там есть куда загнать деньги. А если учесть, что все эти деньги они заплатят своим же, то многое проясняется.

– Проще построить казино.

– Им не надо проще. Им надо и деньги по возможности сохранить, и объяснить их происхождение, и акцию шумную устроить. Реклама опять же. Они ведь спектакль ставят не простой. А по «Божественной комедии» Данте Алигьери.

– Слышал про такого.

– Данте описывает события, происходившие якобы весной 1300 года. В будущем году как раз семьсот лет исполняется. Плюс юбилей Данте. В мае ему стукнет 735 лет.

– Какой же это юбилей? – искренне удивился шеф.

– Средневековые схоласты считали цифры 3, 5 и 7 магическими. А их расположение в порядке 735 символизирует Золотую пропорцию25.

– Какую пропорцию?

– Ну, это когда…

– Ладно. Бог с ней, с пропорцией. Я понял, что это хорошо, – разозлился МакНи.

– Это не просто хорошо. Они считают, что в этом есть магическая сила, способная… – увлекся Бен.

– Ну, хватит! Я понял. А какое им дело до Данте?

– Есть легенда, согласно которой Данте был тайным тамплиером. Во всяком случае, очень им симпатизировал. Говорят, что его даже похоронили в рясе храмовника. Но это, похоже, домыслы. Гонения на тамплиеров начались с пятницы, 13 октября 1307 году и длились почти семь лет. Поэтому заявлять о своих симпатиях открыто Данте не мог.

– Ты же сказал, что Данте писал про 1300 год, – шефу эта историческая лекция начала надоедать.

– Да, но писал он значительно позже. Лет десять спустя.

– А какое отношение все это имеет к Фонду?

– Мотивов много. Я думаю, что главных два. Первый – это авторитет Данте. Для людей интересующихся «Божественная комедия» – почти как библия. Никому и в голову не придет подозревать Фонд в чем-то нехорошем. Второй – это реклама. Тот, кто придумал всю эту аферу – настоящий гений. Связать Фонд с такой акцией – это все равно что получить индульгенцию.

– Ну а нам-то что делать? – Настроение шефа явно испортилось.

– Не знаю. Надо подбираться к Гоннору. До штаб-квартиры на Кипре нам не достать.

Финал доклада был никудышный. МакНи поежился в своем необъятном кресле, чихнул и молча вышел из кабинета. Вернулся через минуту с двумя стаканами горячего кофе. Все складывалось еще хуже, чем предполагалось. Закрывать дело, тем более отдавать его кому-то, было абсолютно немыслимо.

Внешне все выглядело так. Международная группа жуликов нашла способ совершенно легально отмывать большие деньги. Отдел МакНи проявил незаурядную прозорливость и разгадал планы преступников (за это ему, МакНи, ордена и слава). Но, разгадав планы злодеев, отдел МакНи не смог противопоставить им ничего действенного. И мафиози самым нахальным образом реализовали свои подлые замыслы, оставив МакНи с носом (за это МакНи позор и служебное несоответствие). А идея была Эплстоуна. Наградил же Господь Бог сотрудником.

– А что погибшая Куценко? – со слабой надеждой в голосе спросил шеф.

– Погибла, – обречено ответил Бен.

– Не смешно, – МакНи начинал злиться всерьез.

– Там не за что зацепиться, шеф, – агент отрешенно дул в стакан с кофе. – Хотя…

Повисла противная пауза, в которой угадывалось желание шефа запустить в Эплстоуна чем-то тяжелым. К чести Бена, он выдержал паузу до конца.