Адам и Эвелин

— Надо было мне на поезде ехать, тогда все было бы проще.

— Тогда бы они поселили тебя в какой-нибудь палатке. А здесь уже очень холодно по ночам.

— Ты бы его хоть обратно позвал, — сказала Эвелин. — И так уже жутко неудобно получается.

— Хороший кофе, чуть ли не лучше, чем у Ангьялей.

— Мне уйти? — спросила Эвелин.

— Не все сразу, — сказал Адам и продолжил есть.

Эвелин потушила сигарету, взяла несколько виноградинок, потянулась за ключом от номера и встала.

— Эви, пожалуйста, подожди.

Она слегка обернулась.

— Эви, — сказал он, вытер рот салфеткой и выскользнул из-за стола. При этом со скамейки упала Библия.

— Ну что?

Адам нагнулся. Он не сразу нашел Библию.

— Я хотел спросить тебя, — сказал он и выпрямился, прижав Библию к груди. — Я хотел спросить тебя, не хочешь ли ты выйти за меня замуж. — Он сделал еще один шаг в ее сторону. — Я серьезно, выйдешь за меня?

Он взял ее правую руку, погладил пальцы и красное кольцо.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Адам и улыбнулся.

— Почему ты вдруг сейчас об этом заговорил?

— Желаете еще чего-нибудь? — спросила официантка и посмотрела на Библию у Адама в руках.

Эвелин и Адам одновременно покачали головами.

— Или нет, — прокричал Адам вслед уходящей официантке. — Наверное, еще два кофе, если можно. Руди еще здесь?

44 В ТЕЛЕФОННОЙ БУДКЕ

— Не уходи.

— Тут так тесно.

— Ты не хочешь послушать?

— Здесь плохо пахнет.

— Тогда не закрывай дверь.

Эвелин прислонилась спиной к двери. Адам держал трубку и телефонный справочник в одной руке.

— Так странно нажимать на кнопки.

— Почему?

— Так быстро получается.

Он положил на аппарат несколько одномарковых монет и взглянул на Эвелин.

— Алло? — спросил он и отвернулся. — Да, здравствуйте, это Лутц, сын Вальтрауд и Манфреда. Я бы хотел поговорить с Гизелой, Гизелой Липпольт… Лутц, да, мы в Баварии… В Баварии!.. Неподалеку от Розенхайма, в Хайдхольцене, то есть Штефанскирхен, с Эвелин, мы здесь вдвоем… да, из Венгрии, на машине, сюда доехали на машине… Мы хотели спросить, нельзя ли нам как-нибудь увидеться, как-нибудь встретиться…

Адам закрыл трубку рукой.

— Ее муж. Тетя Гизела? Алло, это Лутц… Адам, ну конечно, Адам… как хочешь… в Розенхайме, под Розенхаймом… это было не запланировано, мы просто подумали, раз открывают границу, почему бы нам не воспользоваться этой возможностью, такое вряд ли скоро повторится… Без проблем, на машине, просто та… Уже пять дней. Мы здесь живем в одной семье, в бывшей детской. Рудольф, у которого мы живем, отвозит нас в Тростбёрг, из-за обходного листа… обходной лист, это такая процедура, для регистрации, страховок, всего такого, и с нами тут еще и собеседования проводят, но только со мной, это тут так нужно… не знаю, понятия не имею, выясняют, служил ли я в армии и все такое… К счастью, нет, а то тут ночью такие холода! Нам по-настоящему повезло, правда, очень повезло… Эвелин, ее зовут Эвелин, нет, пока нет, мы вместе, мы подумали, если мы с этим справимся, тогда мы справимся и со всем остальным… Пока нет, но, может, будут еще.

Он повернулся к Эвелин и кивнул ей.

— Этого я пока не знаю, все как-то с бухты-барахты на нас свалилось, сейчас или никогда… Работать, конечно, работать, Эви хочет учиться, может быть, в Мюнхене… Двадцать один, ей не разрешали у нас, ее не брали, то есть не на тот факультет, куда она хотела… да — мы бы с удовольствием — с огромным удовольствием — не вопрос — конечно — слушай, да ничего страшного, абсолютно ничего страшного…

Адам бросил в аппарат еще одну марку. Эвелин открыла дверь нараспашку и вышла. Она прошла мимо парфюмерного магазина и присела на скамейку автобусной остановки. Двое вышедших из сберкассы мужчин жестикулировали и пытались убедить друг друга в чем-то, потом пожали друг другу руки и разошлись. Мужчина повыше через несколько шагов обернулся и что-то прокричал, а тот, что пониже, держащий руки в карманах, на ходу тоже обернулся и затем, вместо ответа, поднял левую руку и помахал. Сидевшие неподалеку воробьи с шумом взлетели, за ними и несколько голубей. Эвелин закрыла глаза и подставила лицо солнцу. Затем она склонила голову набок, пока не почувствовала щекой воротник ватной голубой куртки. Куртка пахла стиральным порошком и еще чем-то, чем-то чужим.

— Что ты тут делаешь?! — воскликнул Адам. — Я тебя повсюду ищу!

Эвелин вздрогнула от испуга. Потом снова облокотилась на спинку скамейки.

— Да ты садись, — сказала она и снова закрыла глаза.

— Что случилось?

— А что такое?

— Ты меня не видела?

— Там только что прошли двое мужчин. Я сначала подумала, они глухонемые, они так много махали руками.

— Почему ты не подождала?

— Да я ждала.

Адам сел рядом с ней.

— Мы можем переехать к ним. У них есть что-то вроде комнаты для гостей, с отдельным душем и туалетом, то есть только для нас. И это бесплатно, они нас приглашают.

— Замечательно.

— Да что стряслось?

— Ничего, все прекрасно.

— Она правда очень тепло отреагировала. Мне не пришлось ничего объяснять, она сразу сказала, чтобы мы приезжали.

Эвелин кивнула и застегнула молнию на куртке до конца, так что воротник полностью закрыл ей рот.