Адам и Ева

К Адаму тем временем подбежал молодой чеченец под два метра ростом с густой черной шевелюрой и что-то встревоженно заговорил. Ева обернулась и заметила, как глаза Адама буквально налились кровью. Он громко выругался и схватился за телефон. Хорошо, что она успела прикрыть уши сына ладонями, потому что далее последовал шквал нецензурной брани направленный в адрес невидимого собеседника. Таким Ева его никогда не видела, хотя и представляла, что некоторые вопросы Адаму приходится решать именно так.

Адам разразился криками «предатель» в трубку, после чего телефон постигла незавидная участь. Хозяин сжал его в ладони так, что послышался хруст, а затем с размаху швырнул в ближайшие кусты.

Одним взглядом Ева спросила – все очень плохо, любимый?

Лицо Адама смягчилось на секунду при виде Евы, закрывающей уши мальчика.

– Мне нужно отъехать, – сообщил он уже совсем другим голосом.

И хотя по всему было видно, что дело не терпит отлагательств, Адам присел рядом с ними на корточки, чмокнул Еву в висок, а малого потрепал по голове:

– Не раскисай, боец, – затем обратился к ней, – Милая, я улажу одно дело и скоро вернусь.

Напрочь лишенная неприятного предчувствия Ева как зачарованная наблюдала за метаморфозами, происходящими с Адамом. Не отрывая взгляда от его спины, облепленной пропитанной быстро выступившим потом рубашкой, она с нетерпением ждала, что вот-вот этот жуткий инцидент исчерпает себя и надеялась только на то, что у Адама не останется неприятного осадка до конца вечера. Что все эти неприятности, с которых начался праздник, вскоре забудутся. Вот он сравнялся со своим серебристым инфинити, дернул ручку… Наблюдения Евы прервала ярчайшая вспышка, ярчайшая из всех, которые ей доводилось видеть. Инфинити, Адам, ресторан, заполненный детьми и их родителями – все мгновенно превратилось в клубы серого дыма, сопровождающиеся сильнейшим сотрясением почвы под ногами. Инстинкт самосохранения откинул Еву на землю, под карусель, на которой она только что легко раскачивалась, размышляя о всяких мелочах. Само собой материнский инстинкт не запоздал, она уже накрывала грудью сына. Между тем, осознав, что руки и ноги целы, Ева подхватила Севу, и как легчайшую ношу понесла прочь от вспышки. Что-то подсказывало ей, что нужно бежать отсюда что есть мочи, пока не прогремел повторный взрыв или пока их не поранило шальным осколком. Что-то позади продолжалось хлопать и вспыхивать, но она, не оглядываясь, неслась прочь. Туфли были скинуты сразу, тонкие чулки разъехались до колена. Одна мысль била в виски – почему ей так легко, почему совершенно не чувствуется ноша в шестнадцать килограмм? Она боялась опустить глаза и только все сильнее прижимала к груди ребенка. Да, это должен быть ее ребенок, единственный выживший среди всей детворы, оставшейся под руинами только что сравнявшегося с землей здания.

Глава 27

Ева сидела за кухонным столом и со скучающим видом перелистывала бумажки в папке, которая лежала перед ней.

Неужели все зря, неужели год расследований и поиска истины ни к чему не привел? Ровно год.

По телевизору начался выпуск новостей, Ева прибавила звук. Первая новость была посвящена именно этому – годовщине со дня трагедии в ресторане «Летний дворик». На экране замелькали знакомые места, только вместо уютного ресторанчика – равнина по сей день огражденная красной лентой. Здесь будет воздвигнут мемориал. Жители города несли цветы к месту трагического события. Вот на заднем плане детская площадка, на которой Ева с сыном была во время взрыва, то место, где она сама не подозревая того, попрощалась с Адамом навсегда.

– Севушка, ты наелся? – Ева переключила внимание на сына, ковыряющего ложкой в полупустой тарелке, – Бегом умываться, сейчас папа приедет.

Традиционно Стас забирал к себе сына на последнюю неделю месяца.

Сева едва успел умыться и одеться, как раздался звонок в дверь. Стас обычно не заходил на чай, а забирал сына с порога. Ева только успевала передать ему сумку с вещами. Хотя отношения между бывшими супругами установились теплые, даже дружеские. Как бы Стас ни грозился больше не протягивать коварной предательнице руку помощи, он до сих пор ее жалел и интересовался, не нужна ли какая-нибудь поддержка.

– Выглядишь не очень, – констатировал он, заходя в прихожую, – Не высыпаешься?

– Да, пока не очень получается.

– Ну, сейчас тебе должно быть полегче. Если хочешь, я отставлю Севу у себя дольше, чем обычно.

– Нет необходимости, я в норме. Просто были кое-какие еще дела, но сейчас я с ними закончила и смогу целиком посвятить себя Адаму.

– Как скажешь, но если что звони, – Стас чмокнул ее в щеку, подхватил сына и вышел.

Ева проследовала в спальню и, склонившись над детской колыбелью, нежно проговорила:

– Ну что Адамчик, проголодался? Молочко будем пить? – Ответом ей была беззубая, но до боли знакомая улыбка.