Адам и Ева

Воскресный вечер подходил к концу, а вместе с ним и трехмесячные каникулы в Испании. Завтра Ева с сыном сядут в самолет и покинут солнечное побережье, скорее всего на весьма продолжительное время. Стас, который, как и намеревался, провел последние выходные лета с семьей на вилле, улетал более ранним рейсом. Билеты на самолет, которым улетали Ева с Севой, оказались давно раскуплены.

Но пока еще у всех оставалось достаточно времени для неторопливого прощального ужина. Впрочем, у Евы вторые сутки не было ни аппетита, ни настроения. Стас списал ее апатию на нежелание покидать домик у моря и возвращаться в сулящую скорые холода Москву. Ева же была благодарна мужу за то, что он сам придумал оправдание ее состоянию.

Ужинали на веранде. Наскоро перекусив, Ева отсела за коктейльный столик с бокалом вина. Впрочем, никто не обратил на это внимание. Стас всегда находил, чем развлечь Евиных родителей. Он что-то самозабвенно рассказывал, а мама с папой с нескрываемым удовлетворением внимали его словам. Стас и родители Евы были идеальным тандемом, ее муж так упивался общением с ними, что едва отвлекался на жену, которую давно не видел.

В этом вальяжно раскинувшемся в кресле человеке в белом льняном костюме с бокалом вина Ева увидела все свое будущее – такое же однотонное, идеальное, до боли скучное. Она не любимая женщина, она – трофей, символ и рискует остаться им на всю жизнь, если прямо сейчас этого не изменит. Она всегда знала, что со Стасом все будет энциклопедически ровно, да и соглашаясь выйти за него понимала, что хоронит себя заживо. Тогда это было так естественно для ее внутреннего состояния. Но теперь в ней снова трепещет чувство, такое приятное, немного подзабытое.

Возможно, человек заставляющий сердце Евы неровно биться, больше никогда не будет так близко, как в этот вечер. А она проводит его в полном одиночестве, хотя и в компании близких людей. Парадоксально. Но если бы Адам знал, каково ей в таком замужестве, разве позволил бы себе ее отпустить? Его моральные принципы высоки, но он не сноб. Если бы Ева откровенно рассказала о своем браке, то, возможно, он бы не упустил возможности удержать ее. Но она промолчала, ничего не сказала, не подала ему знака. Все из-за гордости. Как будто это высокомерное чувство когда-то помогало кому-нибудь стать счастливым.

Невидимый моторчик внутри девушки тем временем набирал обороты. Почему нет? Какого черта? Если не сейчас, то когда? Если не я, то кто? Ева опрокинула в себя остатки содержимого бокала, решительно встала и поставила его на столик. Аккуратно подошла к мужу и, слегка коснувшись его плеча, сообщила, что собирается прогуляться по пляжу. Стас кивнул, даже не взглянув на жену.

Когда Ева ступила на песок, внутренний накал разогрелся до предела, а продукты сгорания толкали ее хрупкое тело вперед. Она перешла на быстрый шаг, почти на бег в стремлении поскорее сократить пока еще небольшое расстояние до любимого человека. Гордость? Ерунда, пошлость. Обида? Она всегда ждала его, заранее простив.

Расстояние в километр Ева преодолела почти не запыхавшись. Вот уже виднеется его залитая приглушенным светом веранда. Он дома! Не сбавляя скорости, Ева неслась на свет, подобно мотыльку, готовясь сгореть в сладкой истоме. Выросший в нескольких метрах от нее силуэт заставил ее резко остановиться. Она и не заметила, что Адам, оказывается, сидел на пляже перед своим домой, и, увидев ее, поднялся ей навстречу.

Ева подошла чуть ближе, остановилась, чтобы немного отдышаться. Адам смотрел на нее восторженно, и она широко улыбнулась в ответ. Ни говоря ни слова, девушка одним движением скинула с себя легкое платье и побежала в сторону моря, бросив на ходу:

– Купаться!

Не долго думая, Адам стянул с себя одежду и рванул за ней.

В воде их тела наконец переплелись. Это долгожданное воссоединение было подобно вспышке, землетрясению, извержению вулкана.

– Я тебя люблю. Я очень тебя люблю. Я безумно тебя люблю, – Ева задыхалась от обладания им снова, сходила с ума от счастья слиться с самым желанным, с тем, с кем уже давно распрощалась окончательно и бесповоротно. Это все равно, что похоронить любимого человека, оплакать его со всей горечью и вдруг волшебным образом получить шанс насладиться им вновь.

– Мы не должны больше расставаться, любимая. Я не позволю себе потерять тебя во второй раз.

Ева удовлетворенно зажмурилась от осознания, что Адам чувствует сейчас то же самое что и она. Впервые в жизни оргазмическая волна зародилась не внизу живота, а вопреки физиологии где-то в области груди, это было счастье, с фанфарами вырывающееся наружу.

Сидя на песке, Ева задумчиво ковыряла палочкой догорающие угли. Импровизированный костер из сухих веток затухал, а их с Адамом вечер подходил к концу. На смену эйфории пришло чувство тревоги. Всего в километре от этого райского места на пляже, где любимый человек сидит напротив, не сводя с нее глаз, находятся ее муж и сын, и игнорировать этот факт она больше не может.

– Мне пора, – Ева встала и начала отряхиваться от песка.

Адам поднялся вслед за ней.