Адам и Ева

Она жадно вдыхала морской воздух и подставляла лицо под ласкающие лучи заходящего солнца, прогуливаясь по пляжу. Сева пытался обуздать миниатюрного воздушного змея, а мама шла рядом и что-то неспешно рассказывала. В какой-то момент Ева перестала слушать, потому что рано или поздно все мамины разговоры сводились к тому, какой замечательный муж достался ее дочери. Ева так ни разу и не попыталась поделиться с ней своими сомнениями. Слишком глубоко в ней гнездился источник ее неудовлетворенности своим браком. Проще всего было бы сказать, что нет любви. Но тогда бы пришлось рассказывать, по какой причине Ева оказалась в том состоянии, в котором ей было все равно за кого выходить замуж и с кем создавать семью. Ее родителям хватало потрясения от того, что когда-то она рассталась с их обожаемым Стасом на все лето, и они были убеждены, что в этом и заключается самая большая ошибка в жизни их дочери. Когда-нибудь Еве придется расстроить их еще раз, но пока об этом речи не идет, поэтому она попыталась сменить тему:

– По возвращении нам предстоит определиться с детским садом. Стас настаивает на частном, а мне кажется…

Она замолчала на полуслове. Кошмар, ранее казавшийся лишь видением, все-таки материализовался окончательно. Надежды, что ей все это показалось, как и опасения, что она сходит с ума, рассыпались вдрызг. Это был он – из плоти и крови – и он шел к ней навстречу. Непривычно загорелый, со слегка выгоревшими на солнце волосами, но зато в привычном спортивном костюме, на этот раз малинового цвета. Ей захотелось бежать, что есть мочи, но было уже поздно, поэтому беспомощно оглянувшись по сторонам, она собрала всю волю в кулак перед неизбежной встречей и ровным голосом попросила маму, чтобы она увела Севу домой.

Он приблизился и, остановившись напротив нее, заговорил:

– Значит, мне не показалось.

Ее ноги подкосились, казалось, она вот-вот упадет в обморок, услышав этот голос вновь.

Рука убийцы потянулась к ее щеке.

– Ты стала еще краше и даже как будто моложе.

Девушка, наконец, сделала над собой усилие и отпрянула немного назад. Нервно оглянулась, чтобы убедиться, что мама с Севой удалились на безопасное расстояние. Конечно, он с ними ничего сейчас не сделает, хоть пляж и почти пуст. Но это как раз не его специализация. Он орудует там, где толпа, ему нужно большое скопление людей. Да и делает он это чужими руками, лишь только утяжеляя и очерняя свою душу неизгладимым грехом. Она отводит глаза, почему она отводит глаза? Потому что не может смотреть на него, не может смотреть в его глаза, не испытывая любви. Боже! Она любит чудовище! Разве такое возможно? Кто она после этого? Грешница, падшая, искушенная самым злым змием – самим дьяволом? Она не выдерживает, поднимает глаза, как бы пытаясь найти опровержение своим страшным догадкам, но встречает лишь безоговорочное подтверждение – точно любит. Снедаемая ощущением собственного ничтожества и малодушия она чувствует, как ноги все-таки превращаются в вату и подкашиваются под ней. Колени падают на еще не до конца остывший песок. Он смотрит на нее испугано и выглядит растерянным, но когда из ее глаз просачиваются первые слезы, опускается рядом на колени и крепко обнимает ее…

Ева вяло высвободилась из его объятий, с ужасом отметив, что делает это с неохотой. Как будто желая поскорее закрыться от окружающего мира и от только что сделанного ужасного открытия, она обхватила голые колени руками и опустила голову. Слегка вьющиеся волосы закрыли ее лицо. Адам сел рядом на песок:

– Понимаю тебя. Это непросто, спустя столько лет… С учетом того, что мы даже не попрощались по-человечески.

– Ты сбежал. Сбежал из страны, побоявшись разоблачения. Но я тебя так и не сдала. Вернее, не успела. Откуда ты знал, что я тебя не сдам? Или ты был уже далеко на тот момент? – Ева, наконец, выплеснула на него все вопросы, которые задавала долгими бессонными ночами в безответную темноту. Она все еще не верила, что рядом с ней на песке сидел настоящий, живой Адам. Но этот вопрос – «почему он не убил ее», казался сейчас важнее, чем вопрос о том, как он тут оказался.

– Ты о чем?

Слегка коснувшись ее подбородка, он повернул к себе ее заплаканное лицо.

– Это ведь случайная встреча, Адам, – Ева с трудом выдавила из себя его имя.

– Ты думаешь, я имею отношение к терактам?

У Евы мгновенно высохли слезы, и она внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного.

– Ты посмеешь отрицать?

– Конечно, посмею! – Адам выглядел ошарашенным. Теперь в его глазах блеснула слеза, – Как тебе могло такое в голову прийти? Ты же знаешь меня. Знаешь как никто. Конечно, ты имела право негодовать из-за моего исчезновения, но я никак не ожидал, что ты окрестишь меня убийцей.

– Ты хочешь сказать, что поэтому ты меня не убил? Потому что ты не убийца и не имеешь отношения к смерти всех тех невинных людей? – Это выглядело логичным объяснением, но все остальное теряло смысл. Если вдруг это действительно так.