Адам и Ева

– Кажется, объелась, – Изабель едва шептала. – Я чувствую, как съеденные за ужином углерод и фосфор отстраивают спираль ДНК новой клетки. Надеюсь, не мутировавшей.

Проснувшись утром, обнаружили отсутствие Бонами. Он появился в обществе десятка осторожно ступавших голых пигмеев. Они выглядели заинтересованными в общении с обладателями железа. Вывернутые наружу чувственные темно-розовые губы пигмеев, крупный нос спелой сливой, черные, как тропическая ночь, глаза взрослых детей, обрамленные курчавыми волосами высокие лбы и крохотный рост. Все это растрогало и заворожило Мелису, Изабель и Николая настолько, что они некоторое время, растерявшись, казалось, утратили дар речи, разом сознанием умчавшись на восемьдесят тысяч лет назад и оказавшись во втором окне возможностей человечества.

Час брели едва различимой тропой под сенью пяти ярусов реликтового экваториального леса. На небольших расчищенных участках открывались посадки маниоки, кукурузы, сахарного тростника и бананов. У идущего впереди пигмея из висящей на бедре кожаной сумки вилась пепельная струйка дыма. Изабель глазами указала на нее Бонами, и он объяснил:

– Пигмеи не умеют добывать огонь и источник огня носят с собой.

Лес расступился, и деревня пигмеев предстала окном в мир девяностотысячелетней давности. Крошечные черные люди с курчавыми головами выбрались из свитых из глины и ветвей хижин и с любопытными взглядами миролюбивых дикарей обступили белых гостей.

Прежде всего пигмеям раздали подарки, едва ли не весь металл, включая пудреницы и брелоки…

Взяли анализы ДНК у мужчин и женщин, уложив их в контейнер с надписью: «Германия. Гамбург. Доктору Майеру».

До заката солнца участники экспедиции бродили в джунглях вслед за охотившимися пигмеями, прислушиваясь к реву горилл и визгу шимпанзе. Добыли дикую свинью на водопое у ручья.

Вечером в деревне начался праздник. Пигмеи благодарили духов леса за щедрые дары, к коим они причисляли металл. Выстроившись в хоровод вокруг нескольких барабанщиков, обитатели деревни начали танец с ритмичными движениями тела под монотонные напевы. Николай бил в барабан. Мелиса и Изабель, став в круг, скоро впали в транс, содрогаясь полуобнаженными телами. Курчавые головы пигмеев доходили им до груди. С наступлением темноты началась долгожданная трапеза.

Насытившись свининой и бананами, исследователи, рассматривая миниатюрные фигуры аборигенов, сливавшиеся с темнотой ночи, вернулись к насущному.

– К моменту мутации ДНК и рождения общего предка пигмеев и их гаплогруппы B митохондриальная ДНК Евы также неоднократно мутировала, породив восемь побегов, – Мелиса казалась очень довольной и страшную историю в Камеруне начала забывать. – В Германию мы отправляем и митохондриальную ДНК женщин-пигмеев.

– Да, – Николай глубоко вздохнул, сожалея о переедании, – африканская Ева двести тысяч лет назад породила мутацию L0. Сто семьдесят четыре тысячи лет назад в центре Африки появилась митохондриальная группа L1. Далее в Африке возникает L2 около ста одиннадцати тысяч лет назад. А около ста тысяч лет назад в Восточной Африке родилась митохондриальная гаплогруппа L3.

– И именно L3 породила господствующую в Азии и шестьдесят тысяч лет назад рожденную то ли еще в Африке, то ли уже в Евразии митохондриальную гаплогруппу M, азиатскую Еву, – тут Мелиса посмотрела на Изабель, обвивавшую нежную шею красивым шелковым платком. – И от L3 родилась шестьдесят пять тысяч лет назад то ли в Азии, то ли еще в Африке митохондриальная гаплогруппа N.

– Это европейская Ева, – предположила Изабель.

– Да, но кое-кто из ее потомков попал в Азию, – Николай поднял глаза на усыпанное яркими звездами небо. – Кроме L0, L1, L2 и особо значимой L3, Ева породила ветви: L4, широко представленную у хадза в Танзании, L5, L6 и L7.

Николай вновь взялся за барабан. Мелиса, заявив, что она перевоплотилась в азиатскую Еву, носительницу митохондриальной гаплогруппы M, подняв руки, встала в центре деревни, у пылающего огня. Изабель объявила, что она в этот вечер олицетворяет европейскую Еву N. Ладони Николая коснулись туго натянутой кожи, и барабан гулким ритмом огласил экваториальный лес древней мелодией жизни. Танцы продолжались до рассвета. Пигмеи, хлопая в ладоши, мерно раскачиваясь, исполняли напевы каменного века, повествуя об окне возможностей, однажды счастливо открывшемся для них и не закрытым по сию пору.

Глава 15