Ада(СИ)

Свежий ветер со свистом гонял по проулку обрывки бумаг и ещё какой-то непонятный мусор. С лихим посвистом проносился он в ветвях деревьев, проникал сквозь щели в заборе, забирался под одежду, холодя тело. Ада поежилась от холода и плотнее запахнула подвязанное веревкой пальто, потопталась немного, пытаясь почувствовать озябшие от стылой земли ножки в легких, разбитых ботиночках.

Прошлую ночь она ночевала на заброшенном сеновале, чудом уцелевшем от по­жара. А вчера забралась в хлев, и уснула, сморенная теплом, идущим от лежавшей рядом коровы. Так её и нашла хозяйка, старая седая хохлушка, поутру пришедшая обиходить скот. На крик хозяйки прибежал муж, высокий, сурового вида мужчина и между ним и пришедшей в себя женщиной произошел быстрый диалог.

- Ты что, совсем с ума сошёл? - Яростным шёпотом кричала хозяйка. - Ты куда ребенка собрался гнать?

- Молчи, дура старая, - шипел в ответ хозяин. - Себя не жалеешь - детей, внуков пожалей! Она же еврейка, Хаима Левитина дочка. Ты приказ на комендатуре читала? Если кто будет укрывать евреев, тем расстрел на месте! Никого не щадят. В Черновцах семью расстреляли, и соседей их тоже, говорили, что знали и не донесли. Не перечь!!

Ада сонно лежала в углу на охапке сена, и как сквозь вату, слышала их разговор. Ей было тепло и она не хотела никуда уходить. Ей не верилось, что это говорят о ней, и что её сейчас выгонят отсюда.

Наконец разговор закончился. Хозяйка всплеснула руками и бросив ведро, выбежала из хлева. Хозяин немного потоптался и направился к ней. Подойдя ближе, он протянул руку и потряс Аду за плечо.

- Эй, ты, слышишь? Как тебя? Вставай давай. - Он сильнее потряс девочку и, уцепив за рукав, потянул на себя. - Здесь нельзя лежать. Пойдем. - Хозяин силком поднял её, поставил на ноги и поволок из хлева.

Прежде чем выйти, хозяин приоткрыл дверь и воровато выглянул, оглядевшись по сторонам. Не заметив никого, он вытащил девочку на двор и поволок дальше, вокруг хлева, за огород. Дом был крайним и стоял почти у самых густых зарослей большой березовой рощи.

От дома, поспешая, их догнала хозяйка и сунула девочке в руки узелок. Ада машинально приняла его и пошла по натоптанной дорожке, змеящейся между грядок, понукаемая нетерпеливым хозяином.

- Давай, давай, - приговаривал он, подталкивал сзади. - Вот сейчас выйдем и пойдешь дальше сама.

Он вывел её за забор и указал на тропинку, уходившую в рощу.

- Вот туда и ступай.- Хозяин повернулся к дому.

- А куда же я пойду? - Недоуменно спросила девочка, оглядываясь по сторонам.

- Это уже не моя забота.- Отрезал мужчина. - Куда хочешь, туда и иди. А только здесь больше не появляйся. Нельзя тебе быть здесь. Ещё раз придешь, пырну вилами и прикопаю в роще, прости меня Хосподи. - Он широко перекрестился и заспешил к дому, тревожно озираясь по сторонам.

Ада немного постояла, глядя на него и медленно переставляя ноги, пошла прочь. Только за деревьями она остановилась - ни сил, ни желания идти куда-то ещё не было. Девочка устало опустилась на землю. Весь этот месяц она скиталась по их небольшому городку. Никто не хотел ей помогать, в лучшем случае совали кусок хлеба и отправляли прочь. А бывали и такие, кто не стеснялся спускать собак, травя ими девочку. После того, как сожгли пристройку, она ночевала где придется, добывая еду на огородах, часто бывало так, что спала и на земле, под каким-нибудь кустом в лесу. Пока было тепло, Аде даже нравилась такая жизнь, но теперь по ночам становилось все холоднее.

Все брошенное жилье было сожжено или разобрано немцами, и девочка про­должала скитаться по случайным подворьям. Иногда Аду ловили хозяева, и хотя она никогда и ничего не крала, её всегда выгоняли. Однажды, раздосадованная хозяйка сильно избила девочку коромыслом, так что даже пришлось несколько дней отлеживаться в шалаше, который она соорудила в лесу. Но потом голод снова погнал её к людям.

Теперь Ада ничем не напоминала ту девочку, которой была когда-то. Грязная от случайных ночевок одежда, отросшие волосы, обгрызенные ногти, и взгляд затравленного зверька - такой она была теперь. Единственный человек, который её хоть немного пожалел, была одна старушка. Она дала полкаравая хлеба, налила в бутылку молока и сказала, что ей нужно уходить в деревню. Даже подсказала в какую. По словам старой женщины, это была маленькая, затерянная в лесах деревушка в несколько домов, бедная и малолюдная. Там жило несколько семей и редко бывали полицаи. Может там она сможет жить более спокойно.

Ада опустилась на землю. Устало улыбнулась - сейчас бы мама сказала, что нельзя сидеть на холодной земле. Она вспомнила об узелке, который держала в руке и повозившись, развязала тугой узелок. На распустившемся платке, лежали большая краюха хлеба, небольшой кусочек сала и несколько варенных картофелин. Ада неторопливо принялась за еду. Как она не старалась кушать медленно, скоро еда закончилась. Сытое блаженство охватило тело. Девочка заползла под куст, свернулась в клубок и уснула.