Ад уже здесь

— Едало захлопни. Это я для пацанов реальных Стробоскоп. А для вас, ушмырки, я Старый.

Он сделал вдох, чтобы разразиться следующей триадой обильно сдобренных маргинальным жаргоном слов, но тут раздался стук. В этом ничего странного не было бы. Но ведь стучали в дверь. В ту самую дверь, за которой была пустота метротоннеля, которая заканчивалась через несколько сот метров беспроглядной тьмы глухим обвалом, похоронившим когда-то электричку. И именно поэтому этой дверью уже долгие годы не пользовались. Лишь изредка выбрасывали в тоннель какой-нибудь хлам. Там никого не было, да и быть не должно. Но кто-то громко постучал в дверь. Черновики переглянулись, мгновенно замолкнув. Стук в дверь повторился, став еще настойчивей.

Стробоскоп осторожно спустился с платформы и подошел к деревянной двери, обитой поролоном и обтянутой плотной материей.

— Кто там? — настороженно произнес он.

Ответа не последовало. Тогда черновик взвел курок обреза, сделанного из старой охотничьей двустволки.

— Да кто в хату ломится, в натуре?! — крикнул Старый.

— Коновал, — послышался с той стороны голос, сдобренный разносящимся по пустому тоннелю эхом.

— Что? Какой еще Коновал? Откель взялся?

— С Ганиной ямы я! Открой по-рыхлому!

— С Ганиной ямы? Чего там делаешь?

— Я ни хрена там уже не делаю, братан, я к вам войти пытаюсь.

— Да нет, чего за дверью делаешь? Как туда попал вообще?

— Там кишка узкая с проспекта есть. По ней и сунулись.

— Сунулись? Ты не один? Кодла вас?

— Двое. Я и Пацифист.

— Я что-то погремух таких не слыхал. И никакого Коновала и Пацифиста не знаю. — Стробоскоп пожал плечами.

— А ты сам-то кто? — послышалось за дверью.

— Стробоскоп. Ну, еще Старым кличут. А что?

— Ну так, мил человек, я твою погремуху тоже впервой слышу. И что дальше? Али ты не чернушник, а из лохов подвальных?

— Следи за метлой, огрызок! Я в законе! — разозлился черновик.

— Ну так калитку отвори. Свои мы.

Стробоскоп жестом приказал молодым черновикам встать по обе стороны от двери и держать свои обрезы наготове. Затем отодвинул два массивных железных засова и толкнул дверь. Из темноты показался человек в черной шинели, военно-морской ушанке, с черными усами до подбородка и с автоматом на плече. За ним стоял молодой парень с темной щетиной на лице, в ватных штанах, высоких валенках, камуфлированном бушлате и серой распущенной ушанке, из-под которой торчала челка ровных темных волос, достающих прямо до больших задумчивых и усталых глаз. Усатый прикрывал глаза ладонью, облаченной в кожаную перчатку. Видимо, они долго находились в темноте, и даже несильный свет керосиновых ламп заставил его, а следом и его спутника прикрыться от света.

— Я Коновал, — проговорил усатый, переступая через порог. — Здорово.

— Ксива есть? — Стробоскоп прищурился.

— Ты гонишь? — Коновал засмеялся. — У черновиков отродясь ксив никаких не было!

Старый покачал головой, причмокнув.

— Ну, допустим. Вы какого из Ганиной ямы приперлись?

— А тут что, никто не в курсе? — Усатый сделал удивленное лицо.

— В курсе чего?

— Беда там. Неужто, кроме нас, никто не дошел?

— Что за беда?

— Крысы напали. Огромные. Такая кодла, что земля тряслась. Из-под земли вышли. Пожрали всех.

Стробоскоп нахмурился и покачал головой.

— Вон оно как. А что через главный ход не пошли, а тут?

— Так замес наверху. Стреляют. Мы на каких-то уродов нарвались. Так и не поняли, свои это или нет. Полезли в провал, а там лаз в метро.

— Ладно. Складно все как-то у тебя получается. Я сейчас слубезников вызову. Пусть для начала разберутся, свои вы или засланные. Вы пока волыны сдайте. Короче, сами правила знаете, если свои.

Он повернулся и стал подниматься по ступенькам к переговорной трубе. Услышав сзади два характерных и очень знакомых звука, он резко обернулся. Черновик успел заметить, что Шмон и Гопник уже лежат на полу у двери, а усатый, назвавшийся Коновалом, взмахнул рукой и метнул Стробоскопу нож прямо в горло.

* * *

— Уж очень мы легко проникли в их логово, тебе не кажется? — пробормотал Николай, помогая Людоеду затащить тела под деревянный настил платформы.

— Да кто мог подумать, что враг вот так, в наглую, будет в дверь стучаться? — усмехнулся Крест. — Просто не ожидали они. Да и никто не думал, что оттуда кто-то прийти мог. Так, попок глупых тут держали для солидности. Вот и все. Да и не в логове мы еще, мне так думается.

— Глупый риск, — кряхтел Васнецов. — Ты же слышал, что у них ссора назревала. Надо было подождать, пока они сами друг друга завалят, и все.