Читаем Ад уже здесь полностью

— Я и Крест, вдвоем, можем достать Титоса. Мы убьем его, и все. Он не сможет больше влиять на умы людей. Илья! Мы ведь можем!

— Мы много чего можем, блаженный. Но мы не в силах изменить людей. По-твоему, со смертью Титоса они перестанут быть теми самыми людьми? Это ничего не даст. У них есть своя идея. У них есть свои взгляды на жизнь. Своя правда и свои устремления. Так ли уж важен тут этот морлок? Вон, Гитлер когда еще преставился, но дело его и поныне живо. Ты разве не помнишь Москву, о которой мне тут говорил? Да разве кто-то помнит сейчас про этого Гитлера? Но его суть жива в людях. Да, в каждом человеке живет Бог и дьявол. Но вот кого там больше… За это несет ответственность не один лишь Титос. Все люди. Каждый. А Титос лишь ветер, который раздувает огонь. Перестанет дуть ветер, и огонь не погаснет все равно. Затуши огонь, Коля. Затуши его холодными водами.

* * *

Где-то на улице гудели двигатели еще работоспособных машин. Приготовления к отражению атаки шли полным ходом. Николай еще раз окунул ложку в алюминиевую миску с чем-то отдаленно напоминающим кашу. Пища не пахла. Не имела вкуса. Просто выглядела неприятно. Но Лена сказала, что этот концентрат весьма полезен. Особенно перед боем на холоде. Лена… Он украдкой взглянул в ее сторону. Она сидела в дальнем углу столовой рядом с Людоедом, который сосредоточенно водил точильным камнем по лезвию катаны.

Николай всегда был наделен хорошим слухом. Но с тех пор как он стал морлоком, он чувствовал, что слух этот стал еще острее. Да, несложно расслышать, о чем они тихо говорят…

— Великий воин предвкушает скорую битву, — улыбнувшись, произнесла она. — Уповаешь и молишься на войну?

— Не война делает воина благородным, а сохраненный им мир. Мир сохранить не удалось. А значит, и благородных воинов не существует.

— Ведь тебя ждет кто-то? — спросила вдруг Лена.

— Да. — Людоед медленно кивнул.

— Счастливая. — Лена отвернулась к непрозрачному окну из толстых стеклоблоков.

— Ну почему же она счастливая? Человек, которого она любит, ушел. Ушел в неизвестность. И вернется ли он когда-либо? — Он продолжал точить меч.

— Счастливая, потому что ей есть кого ждать. Пусть и придется ждать всю жизнь.

— Женщины не способны ждать. Это противоречит биологической сути, — угрюмо ответил Илья.

— Биологической? — Она с удивлением и каким-то разочарованием посмотрела на Илью. — А что насчет человеческой сути? Как насчет души? Сердца?

— Сердце гоняет кровь по организму. А душа — это лишь те мысли, с которыми человек не в силах совладать. Что же до человеческой сути, то очень скоро ты сможешь ее увидеть на берегу вашей реки.

— Только очень ожесточенный человек может говорить такие вещи.

— Да нет. — Людоед пожал плечами. — Я не ожесточенный. Я рассудительный.

— У тебя есть мысли, с которыми ты не в силах совладать?

— Уже лет двадцать как нет.

— Значит, и души нет?

— Разумеется.

— Ты это нарочно говоришь.

Илья усмехнулся.

— Тебе, конечно, виднее.

— Выходит, ты не любишь ту, которая тебя ждет. — Лена покачала головой.

— Она умна. Она сильна и бесстрашна. Она честна. Она последовательна. Я люблю такие качества.

— Качества? Это не любовь.

— Я знаю.

Лена задумчиво посмотрела на меч.

— Как звали ту, другую?

Людоед перестал водить камнем по лезвию и посмотрел на женщину, видимо удивившись ее проницательности.

— Лена, — ответил он, не сводя с собеседницы глаз.

Лена? Васнецов удивился. Какая еще Лена? Ее ведь звали Ирина. Ирина Листопад…

Женщина улыбнулась.

— Уж не имя ли тебя так отталкивает?

— Нет. — Он снова принялся точить меч.

Она провела ладонью по его руке и осторожно коснулась кончиками пальцев лезвия.

— Острый… Ты ее убил… Вот этим самым мечом… Я права?

Людоед не отреагировал никак. Хотя нет. У него дернулась губа. Николай это заметил. А вот женщине, сидящей сбоку, этого видно не было.

— Я права, — произнесла она утвердительно и вздохнула. — Вот кого ты любишь. И меч этот для тебя частичка любимой…

— Да нет. — Крест мотнул головой. — Все банальней и прозаичней. Он помогает мне экономить патроны, когда я херачу всяких ублюдков.

— Не выражайся, пожалуйста. — Лена поморщилась и даже как-то отстранилась.

— Пардон.

— Слушай, почему ты сегодня такой? Ты вчера другим был. Я тебя чем-то обидела?

— Вовсе нет. Просто самая большая глупость, которую может допустить хорошая женщина, — это влюбиться в меня.

Лена снова поморщилась, взглянула на Людоеда и как-то зло и раздраженно захохотала.

— Какие же вы, мужчины, все самоуверенные. Неужто ты подумал, что я влюбляюсь в тебя?

— Ну вот и славно, что нет, — хмыкнул Крест и вогнал меч в ножны. — Держи. — Он протянул точильный камень Лене. — Спасибо.

«А Крест все-таки молодец, — подумал Николай. — Послушался. Выставил барьер перед этой женщиной. И правильно. Все правильно».

— Блаженный! — рявкнул Крест. — Ты доел?! Тебя ведь жду, между прочим!

Николай поднял ложку и наклонил ее, глядя, как белесая масса лениво сползает по ложке, тянется вниз под непреодолимой силой гравитации и наконец шлепается обратно в миску.

— Я что-то есть больше не хочу, — вздохнул он.

— Ну так пошли. А то без нас всех убьют.

Перейти на страницу:

Похожие книги