Ад & Рай

…Квартал Пиара и Рекламы был спроектирован в форме огромного зверинца. Часть пиарщиков содержалась в открытых вольерах, часть в клетках, часть – в особом бассейне. Все дорожки зоопарка, как на площади Пикадилли в Лондоне, сводились в единый круг. В центре возвышалось бетонное здание, вроде унылой постройки Третьего рейха. Ухудшение, антиевроремонт и перелицовку графского замка паутиной закончили недавно – графом квартала, согласно новому витку наказания, являлся доктор Йозеф Геббельс. Двигаясь по шаткому бамбуковому мостику, Шеф миновал рвы, где, захлёбываясь, бултыхались в розовой жиже рекламисты йогуртов, жалобно скуля: «Мммм, Банон!» В вольерах у луж воды, подобно крокодилам, возлежали популяристы зубной пасты – в белых халатах, пришитых к телу суровой ниткой. Следующий ров был доверху завален использованными прокладками различных фирм, и даже жестокое сердце Шефа тронули стоны барахтающихся там несчастных.

«Как-то по-райски мы их мучаем, – подумал он. – Вроде как первых сторонников Голоса римляне львам бросали. Но это было милосерднее».

Возле вольера с пиарщиками Ельцина (именно их было не рекомендовано кормить), прислонившись к ограде, стоял сам доктор Геббельс – в сером плаще со свастикой и зонтиком в руке. В Аду часто шел противный, моросящий дождь (просачивались подземные воды), и осенняя погода усиливала у грешников депрессию. Геббельс менял место пребывания в Преисподней уже в третий раз. Сначала рейхсминистр на пару с Гитлером пёк мацу для евреев, потом (как соблазнитель многих актрис и певиц) жил в Квартале Сексуальных Мучеников. На язык он был невоздержан, характером обладал вспыльчивым: именно министр пропаганды Германии провалил в Аду сеть торговцев кокаином, расхваливая «снежок» картеля Эскобара.

Шефа Геббельс не заметил.

Йозеф разговаривал по телефону, зажав одно ухо рукой, и оглушительно кричал в трубку – сеть «Хеллафон» в Аду была отвратной. Как и всё остальное.

– Что? Целый автобус с пиарщиками Баскова, после автокатастрофы? Нет, этих не тронут. Почему? Да потому, что они и без того мучились, работая на раскрутку такого певца… как бы в святые не записали. Кого ещё перевели? Пресс-секретарь барона Врангеля? О-о-о-о-о. Хорошо, этого в «обезьянник» сразу, где лианы… попрыгать, покачаться. Новых рекламистов пива привезли? Им в баках цинковых киснуть, с суслом – ну, в отделе серпентария. Имиджмейкера доставили? Какого? А-аа-а-а-а… Билла Гейтса. Того самого, что советовал ему при состоянии в пятьдесят миллиардов баксов ходить в джинсах и старом свитере? И как он попал сюда? А, Гейтс устал от советов и отравил его… понятно. Зер гут, перебросьте парня в вольер к жрецам ацтеков. Кстати, интересно… этих-то унтерменшей[68] сюда за что?

– Продумывали имидж для богов, типа Кетцалькоатля, – вкрадчиво подсказал Шеф. – Приносили человеческие жертвы. Вырывание сердец, сдирание кожи, сбрасывание тел со ступенчатой пирамиды… Целый букет прегрешений. Имидж богов тоже надо разрабатывать грамотно. Одно дело – спокойненький Будда, а другое – Уицилопочтли с ножами и кровищей.

Геббельс не удостоил его даже кивком: он продолжал фальцетом орать в трубку. Шеф, оставив графа, доверился указателю «Пиарщики телевидения» и прошел в небольшое, одиноко стоящее здание туалета. Там он взял маску, опрыскался дешёвым одеколоном. И правильно – уже через метров сто его стал преследовать устойчивый запах аммиака. Впереди колыхалось целое озеро, над поверхностью которого поднимался пар.

– Как настроение? – морщась, спросил Шеф одного из купальщиков.

– Вполне симпатично, – ответил тот. – Лохи сидят в Управлении наказаниями. Для пиарщика в говне плавать – нормальное явление, мы в нём фактически живём – специфика работы такая. К запаху привычные, приятно и тепло. То же самое, как на телевидении, – прикажут кого-то мочить… ну, конечно, забрызгаешься. А так – от ТВ не сильно отличается. Только денег не платят.

Шеф сделал несколько записей в своём блокноте.

«Озеро – неплохой креатив, но и верно… и пиарщики, и политики, для них говно – привычная среда обитания. Надо подумать, чем заменить».