Ад на земле

Я рассмеялась, вновь забыв, что Лиам – это Лиам, а я – это я. И мы не можем быть друзьями, если мы нормально не поговорим и не проясним ситуацию. Может, я должна спросить у него прямо, что он делал в Дарк-Холле, когда Кристине сказал, что уехал в Нью-Йорк к матери, и почему он лжет о записке?

Нет, я это уже проходила. Это ничего не даст – Лиам лишь состроит свое ангельское личико, удивляясь тому, как я могу его подозревать. Кристина будет на его стороне.

Когда мы вошли в двери его огромного светлого дома с золотистыми поверхностями тумбочек, сияющими полами и лестницей, начищенной до блеска, я потеряла дар речи. Лиам проинформировал:

− Сегодня у горничной выходной, так что это единственный раз в неделю, когда я могу поесть нормальной еды, а не ушные раковины.

− Ты хотел сказать мидии? – подсказала Кристина, топая за ним налево, очевидно, в сторону кухни. Я, растерявшись на несколько секунд, поплелась следом, боясь поскользнуться на сверкающем полу.

− Какая разница? Я просто не хочу забивать желудок этой гадостью. Мы можем сделать сэндвичи и отправиться наверх, или заказать пиццу… у меня есть печеньки в виде химических элементов, − вспомнил он.

− У нас тут не клуб химиков, Лиам, – строго сказала Кристина. Он скорчил гримасу, на секунду останавливая свою самодеятельность. – Просто сделай сэндвичи. Мы с Аурой поднимемся наверх, а то боюсь меня стошнит, когда я буду смотреть как ты готовишь.

− Я крут, когда готовлю! – попытался он возразить, но Кристина лишь насмешливо фыркнула и, взяв меня под руку, повела наверх по витиеватой лестнице. Я то и дело смотрела под ноги, боясь оступиться.

− Прекрати смотреть под ноги.

− Я боюсь свернуть шею. Это было бы упущением для такой белоснежной лестницы – все запачкать своей кровью.

− О боже, ты что шутишь? – Кристина фыркнула. Я нервно улыбнулась:

− Просто вынуждена соответствовать ситуации.

− У тебя хорошо получается, малышка Аура. – Кристина резко остановилась. – Постой. Я забыла в машине свой телефон, а мне должна позвонить староста по поводу отчета.

Мое лицо вытянулось, приобретая удивленно−радостное выражение:

− Мы возвращаемся домой?

− Нет. Я всего лишь хочу позвонить ей и спросить все ли в порядке. – Кристина отпустила мою руку и сделала шаг к лестнице, но тут же обернулась. – Хочешь пойти в комнату Лиама или спуститься к нему и помочь?

− Я нехороша в готовке, – смущенно пробормотала я, и Кристина усмехнулась:

− Я так и думала! Тогда можешь остаться в комнате Лиама – последняя в конце коридора. Я сейчас же вернусь!

Она быстро стала спускаться вниз, и когда исчезла из виду, я смогла дышать.

Сейчас у меня есть несколько минут покоя и тишины. И я могу пойти в комнату Лиама и попытаться отыскать свой дневник. Не факт, что он прячет его у себя под матрасом, но я должна удостовериться.

Я быстро зашагала по коридору мимо одинаковых, словно в пятизвездочном отеле, дверей. Окна с левой стороны стены были затянуты прекрасными белоснежными шторами. А под ними стояли резные диванчики. Я заметила, что в доме Лиама очень любят диванчики – они были везде, даже на кухне.

Мое сердце выпрыгивало из груди, когда я остановилась между двумя одинаковыми дверьми. Нервно постучала в ту, что находилась справа от меня, и вошла.

Это не комната Лиама, а кабинет, и тут слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть, кроме огня в камине и тех предметов, что он освещал: кожаное кресло и маленький кофейный столик рядом с ним.

− Что ты здесь делаешь? – раздался голос справа от меня, и я громко вскрикнула, отскочив в сторону.

О БОЖЕ МОЙ.

Щелкнул включатель, и я увидела возвышающегося над собой Рэна Экейна. И я могу сказать лишь три вещи: он был безупречен в своем сшитом на заказ костюме с жилеткой, был весьма удивлен увидев меня здесь, о чем свидетельствовали неодобрительно сжатые губы и надменно вскинутая левая бровь, и я тоже была очень и очень удивлена. Так сильно, что лишь с третьей попытки мне удалось вымолвить:

− Что ты здесь делаешь?

− Что, по-твоему, я могу здесь делать? Я здесь живу.

Он скрестил руки на груди, выражая недовольство.

Невозможно, что он здесь живет.

Я всегда думала, что он…бездомный?..

− Ты… ты брат Лиама? – я сильно нахмурилась, вспоминая отрывки рассказов Лиама о своей семье. Экейн смотрел на меня тяжелым взглядом сверху−вниз, подтверждая:

− Да, видимо, это так.

Экейн, возможно, еще что−то произнес, но я услышала лишь дикий звон в ушах и собственный стук сердца. Перед моими глазами пронеслось сразу несколько картинок: его губы на мне, мы в машине, Лиам и Кристина доказывают, что я должна держаться от Рэна Экейна подальше, Лиам в Дарк−Холле, кто−то преследует меня, и этот кто−то знает мое прошлое.

Повисла тишина, в течение которой Экейн продолжал сверлить меня холодным взглядом. Я вглядывалась в его глаза, пытаясь найти ответ, но этого и не нужно было – ответ ясен. Теперь понятно, каким образом Лиам связан с моим прошлым. Он брат Экейна.

− Это правда, что ты его брат? – снова спросила я.

− Что ты хочешь услышать?

− Я хочу услышать правду.

− Я хочу, чтобы ты ушла немедленно.