Ад, как он есть

Сидеть на ящере оказалось на удивление удобно. Видимо Дагна за столько лет адского существования смогли подстроить сёдла под себя. А с учётом того, что они практически не отличались от людей, то неудобство доставляла только низенькая, не выше ладони, спинка сидения, за которой прикреплялся бурдюк с водой. Демонессам это было удобно, позволяло расправить их роскошные коричневые крылья с острыми шипами, а вот Лея с удовольствием бы облокотилась на спинку, но приходилось держать спину прямо. С другой стороны, когда дэзулты начали движение, сей недостаток исчез окончательно. Ящеры бежали очень быстро, и трясло Лею изрядно. Если бы спинка всё же была, то её собственная спина давно получила бы уйму не самых приятных ударов. Расслабиться ещё не давал и встречный ветер, скорость есть скорость, не дающий нормально вдохнуть, если не опустить голову. Увы, при опущенной голове возникала другая проблема. Поднятая лапами ящеров бурая колючая пыль, так и норовила попасть в глаза и рот. Капюшон плаща немного защищал, но, изнеженной транспортом с закрытыми стеклом окнами, девушке всё равно казалось, что пыль и мелкие камушки впиваются в кожу. Хорошо ещё, что дэзулт сам бежал за демонессами, и не надо было учиться управлять им. Хотя, возможно, тот и не стал бы слушаться, воспринимая наездницу как тюк относительно лёгкой поклажи. Изредка клыкастая морда поворачивалась, насколько позволяла короткая шея, чтобы посмотреть на Лею, косясь красным глазом с вертикальной щёлочкой зрачка. В такие моменты Лее хотелось вжаться в сидение. Ей казалось, что при желании дэзулт легко дотянется до её ноги и тогда… Демонессам же всё было ни почем. Они даже болтали о чём-то между собой, звонко смеясь, но до Леи доносились лишь обрывки бессвязных фраз. В конце концов, девушка прекратила прислушиваться. Какая, в конце концов, разница? Скоро она будет дома. Ещё чуть-чуть. Интересно, увидев её на улице, полиция сразу заберёт в психушку или всё же примет за вполне адекватного ролевика? Во всяком случае, костюм на следующий хэллоуин у неё будет отменный. А если ещё и пойти в этом на новогодний костюмированный корпоратив на работе. И при этом мечи нацепить. Девушка чуть хихикнула.

Мысленно, она уже была на этой вечеринке. Вредная пожилая тётка — Тамара Ивановна из бухгалтерии шепчется в углу по поводу похабности и пошлости костюма, подлизывающаяся к ней, находящаяся ещё на испытательном сроке, двуличная Ниночка поддакивает, а потом, втихаря, спрашивает, где Лея такой костюм достала, ей на дружескую вечеринку именно такой нужен. Ах! Это единственный экземпляр. А может Лея сможет одолжить его? Всего на один вечер и надо-то. Девочки из отдела завистливо хвалят необычность, поправляя дешёвые платья фей и принцесс, хотя им больше подошли бы костюмы ведьм. Конечно, они покупают новое платье на каждый новогодний корпоратив. Если повториться, то сразу обсудят, но денег тоже жалко. Новогодние вечеринки в фирме всегда костюмированные, как в детском саду. Вот такое чувство юмора у генерального директора. Сам то он единственный приходит в костюме, но остальным непозволительно такое своеволие под страхом лишения премии. А куда потом девать такую одежду? А зависть в глазах коллег, потому что всё внимание небольшого количества мужчин сосредоточено только на Лее. Ведь так хорошо видны ноги, а ноги у неё как раз вполне стройные. Хотя айтишник совсем по другому поводу смотрит внимательно. Он фэнтези увлекается, его мечи привлекают. И Лея показывает оружие. Тот восхищается остроте стали. И, с восхищением в глазах, кивая головой, на которой ежегодно в честь праздника красуется ободок с ушами Микки Мауса, произносит: «Настоящее».

От собственных бредовых глупых мыслей Лея пришла в хорошее настроение. Конечно, в жизнь она не наденет это на корпоратив… Да и на хэллоуин. Постесняется… Но, иногда, перед зеркалом… Жалко Ира не пошла с ними. На её фигуре платье смотрелось бы не хуже, чем на демонессах… Сердце Леи похолодело… Ирина… За всё это время девушка даже не вспомнила о ней, и сейчас на душе скребли кошки. Ведь всё так удачно получилось. Сейчас, девушка корила себя за то, что насильно не вытащила Иру из камеры. Не помогали даже верные доводы разума, что ничего нельзя было сделать. «Можно было», — твердила проснувшаяся совесть. Слеза своевольно поползла из уголка глаза. За ней другая. В конце концов, Лея заплакала. Плакала и за Иру, и за себя, и за всё, что случилось. Чтобы не привлекать внимание, девушка страдала, не проронив ни звука, лишь утирая плащом лицо. Символы, нанесённые Даррой, превратились в бордовую грязь с потёками чёрной туши. Поняв это, Лея, как и почти любая женщина в такой ситуации, успокоилась. На ходу она достала из сумки старую блузку, смочила водой из бурдюка и стёрла всю краску с лица.