Ад, как он есть

Лея вспомнила балы и приёмы в Аджитанте. Столько развлечений! Просто так. Чтобы порадовать гостей. Обычные забавы знати. Невероятно жестокая кара для кого-то… Перед глазами возник бал у герцога. Тогда ли она была жестока? Или намного раньше?… «Двести шесть человек. Двести шесть сломанных судеб», — подумала Лея. Что она была готова свершить над ними? Какой кары им ждать от той, что лишила их жизни и повергла в Ад?

— Ничего, — ответила она вслух на заданные самой себе вопросы. И уже более решительно добавила. — Ничего.

— Но… — вампир выглядел весьма растерянным.

— Просто проследите, чтобы подобного более не повторилось, — попросила Лея, не обращая внимания на возмущённый взгляд Дайны.

— Позволит ли тогда госпожа действовать в интересах её пожелания? — спросил Эйтон.

— Да, — коротко ответила Лея. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Недаром говорят, что всё когда-либо возвращается и аукается.

— В таком случае на примере Ролана я покажу новообращённым, как только они все восстанут, какой участи те избежали благодаря вам, — решительно сказал управляющий. Дайна довольно кивнула тому головой в знак уважения.

Они перебрались в новую комнату. Очередного нападения уже не ожидалось. Новообращённых, искромсанных на части, выволакивали куда-то. Видимо, в какие-либо специальные помещения, где те смогли бы восстановиться, а после вампиры вернулись на работу. Лишь несколько старейших остались около дома Эйтона, чтобы проследить за обстановкой. Демонессы смыли с себя кровь. Лея осталась вполне чистой внешне, но на душе было крайне тяжело, гадко и противно. Она переоделась в платье, на сорочку попало немного крови, и носить её больше не хотелось.

— Я бы на твоём месте поставила бы этих рабочих на место! — не сдержалась от возмущения Дайна. Остальные демонессы в знак согласия осуждающе посмотрели на девушку.

— Как ты думаешь, Дайна. А что бы было, если бы их задумка удалась? — проигнорировав предыдущую фразу, спросила Лея.

— Ещё спрашиваешь! — фыркнула Дайна. — Пусть ты и человек, но ты госпожа! Ты второй заместитель наместника Аджитанта. Уже одно это потребовало бы, как и сама эта попытка, — не удержалась от уточнения демонесса, — жесточайшего наказания. В Аду такое не спускается с рук! Более того, ты официальная любовница Его превосходительства Ал'Берита. И начхать, что ему плевать на тебя, но такого отношения к своей собственности он не потерпит! Так что Эйтону с его задумками далеко до того, что должно ждать все эти шахты!

— Значит Ал'Берит не должен ничего знать. И никто более. Всем понятно? — приказала Лея, внутренне содрогаясь от сочетания слов «официальная любовница» и «собственность».

Уже все демонессы фыркнули, но промолчали. Видимо, именно сообщить Ал'Бериту они и планировали. С одной стороны Лея их понимала. Но вряд ли несколько царапин, укусов и неглубоких ранок можно считать достойными таких ответных мер.

В дверь постучали. Хотя вернее было бы сказать — поскреблись. Очень смущённо и нерешительно. Дайна, закатывая глаза, открыла дверь, не спрашивая, в желании хоть как-нибудь насолить, у Леи разрешения. На пороге стоял Эйтон. Уже умытый и спокойный. Его внешний вид вернулся к прежнему состоянию. Разве что выражение лица строгое и виноватое.

— Вы что-то хотели Эйтон? — поинтересовалась Лея. Тот привычно сделал низкий поклон, чуть ли не дотрагиваясь лбом до пола.

— Госпожа, я бы хотел принести ещё раз свои извинения за произошедшее, и понимаю, что повелитель…

— Если вы не будете распространяться, — перебила его Лея. — То никто ничего не узнает. Главное, чтобы ваши временные потери в рабочей силе не сказались на итоговом результате работы.

— Благодарю вас, госпожа, — изумление от проявленного великодушия смешивалось с недоверием. — Но почему?

— Потому что это я виновата, Эйтон, — призналась Лея, давая волю своим чувствам. — Это из-за меня было дано указание доставить этих людей сюда. И не просто доставить, а сломав все их жизни и судьбу… — она замолчала, собираясь с мыслями, и, посмотрев управляющему в глаза, добавила. — Я не могу забыть, как Ролан говорил про кипящую кровь в жилах… Как становятся вампирами, Эйтон?

— В несколько стадий. Они все болезненны и крайне неприятны, — вампир, не желая и далее сталкиваться взглядом с Леей, опустил голову. — Но они ничего не стоят с одной… Вы когда-либо обжигались кипящим молоком, госпожа?

— Было как-то, — ответила Лея, хотя толком не припоминала такого. Вспоминалась только пословица, что обжёгшись на молоке, дуют на воду. Видимо, это было намного больнее.

— А вы пробовали держать в кипящем молоке руку хоть несколько секунд?

— Точно нет, — не будь вампир столь серьёзен, Лея бы улыбнулась. Уж как-то забавно звучали его вопросы.