Ад как он есть

Все Дагна собрались в трапезной клана, но молчали. Безжизненные глаза, опущенные крылья. У тех, что стояли в церемониальном зале совсем близко к огненным чашам, местами от ожогов пузырилась кожа. Но это казалось таким пустяком! В столицу прибыло девяносто восемь Дагна, а вернулось только пятьдесят семь. Клан стал невероятно слаб. И численностью, и духом. Великая Мать ушла из жизни, увидев перед смертью страдания всех своих чад. И они вернулись домой осиротевшими.

Они дети, потерявшие свою мать. Они матери, потерявшие своих детей. Сёстры, потерявшие сестёр. Бесконечное замкнутое горе подобное змею Уроборосу.

Новая Кхалисси опустила голову, застыла, не шевелясь, перед своим кланом и также безмолвствовала. Зачем было говорить, если все звуки отныне стали бессмысленны?

– Дагенна.

Всего одно слово в толпе, и взоры обратились к названной демонессе. Та проследила за взглядом говорившей и увидела несколько капель тёмной крови, вяло стекавших по её ногам. Юное создание отшатнулось, а глаза округлились в изумлении.

– Но ведь ещё слишком рано, – отрешённо произнесла она и в панике выбежала из зала.

Дагенне только полтора месяца назад исполнился сто один год.

Остальные Дагна с неменьшим удивлением смотрели ей вслед. Дело было в потрясении? Или со смертью Кхалисси они стали ещё более людьми, чем раньше? Вопросы возникали сами собой, ибо в том, что произошло, никто не сомневался.

Однако, как бы то ни было, оцепенение спало.

– Кхалисси должна дать нам понять, как жить дальше, – твёрдо и несколько требовательно сказала Дуонна.

Она уже давно не выходила за пределы общины, ибо силы почти полностью покинули когда-то сильную воительницу. Лишь шрамы на морщинистом лице и дряхлеющем теле напоминали о славном прошлом.

Дайна как будто в тумане посмотрела в глаза одной из старейших Дагна. Неужели кто-то после свершённого считал, что она достойна жизни? Им стоило бы сделать с ней тоже, что и она с младшими сёстрами. Её кожа должна висеть в главном зале отдельно, на самом видном месте! Тогда, находясь в камере Рохжа, она наивно считала, что смерть – это слабость. Пока существовала возможность, следовало до последнего стараться избегать гибели и только в самом крайнем случае перегрызть себе вены, чтобы враг не получил желаемого… Как же она ошибалась! Это была не сила, а малодушие. Покончи Дайна с собой в первый же день заключения, и Кхалисси почувствовала бы гибель дочери. И никто не стал бы искать тело. И никто из сестёр не погиб бы из-за такой нелепой глупости.

Дарра, всегда понимающая лучше остальных, что творится у неё в голове, положила руку ей на плечо. Дайна вздрогнула от этого прикосновения и внутренне сжалась на миг.

– Жизнь должна продолжиться.

Судя по красным опухшим глазам Дарры, она и сама не особо верила в то, что говорила.

– Ты поступила так, как требовали законы клана. Как того пожелала Великая Мать. Не так ли, сёстры?

Дарра обвела взглядом собравшихся. Кто-то отвёл глаза. Некоторые утвердительно кивнули головой. Но возмутиться никто не посмел. Дагна знали, что это правда.

– Так, – послышались отдельные голоса, чтобы царствование тишины не взошло снова на свой мрачный престол.

– Мы знаем, что наша сила в наших правилах. Великая Мать была первой и единственной Кхалисси до этого времени. Она пришла в Ад и ужаснулась ему. Поэтому ею был составлен свод правил. Наших собственных правил! И все Дагна обязаны соблюдать его. Если бы не он, мы бы превратились в самых жалких из демонов.

– Верно ты говоришь, Дарра. Своей казнью Высшие решили сломить наш дух. Но разве мы сломаемся? – поддержала Донна, чьи слова всегда ценились за мудрость.

Дагна единовременно гордо подняли одинаковые головы. В глазах сестёр загорался гнев, и он придал им силы.

– Дагна никогда не верят в безысходность. Знать, уметь, дерзать, действовать! – громко сказала Дорра – одна из лучших воительниц клана.

– Дагна никогда не верят в безысходность. Знать, уметь, дерзать, действовать! – один за другим повторяли голоса.

– Дагна всегда держат свои клятвы, даже если это вредит им самим, – прозвучал голос Дарры, когда наступила тишина.

– Дагна всегда держат свои клятвы, даже если это вредит им самим, – подтвердил хор голосов, отражаясь от стен.

– Дагна не причиняют боли сёстрам своим. Каждая сестра – это ты сама, – с болью и отчаянием начала произносить Дайна ещё одно правило, а затем резко крикнула. – Но я… Я причинила!

– И не по своей воле. Ты думаешь, если бы поступила иначе, в живых из нас остался хоть кто-то? Ты не нарушила наш кодекс, Дайна. У тебя твёрдая воля и сильный дух. Если ты готова и дальше жить, следуя и ведя по нашему пути, то я признаю тебя Кхалисси. Как того потребовал Князь, – резонно возразила Дуонна и преклонила колено.

Дарра, следуя её примеру, также опустилась на землю и сказала:

– Я не признаю желание Высших сбить нас с нашего пути и обратить гнев Дагна против своей же сестры. Если ты с нами, то я с тобой Кхалисси. Веди нас.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала Дайна. Так тихо, что сама едва услышала свой голос.