Ад — это вечность

— Дорогая, — закричала леди Саттон, — почему ты не предупредила меня, как это будет? Я бы продала билет!

Феона властно взмахнула сверкающей рукой и начала снова:

— Я принесла тебе благодарность от тех пятерых, которые… — Она резко замолчала.

На протяжении пяти ударов сердца тянулась задохнувшаяся пауза, пока бормотал орган и цедились остатки черного дыма, собираясь под потолком. В тишине слышалось быстрое, частое дыхание Феоны, затем раздался ее истерический крик.

Все с изумленными восклицаниями выскочили из-за кулис — Брафф с переброшенным через руку костюмом Некроманта и без грима, Финчли, в черном одеянии и капюшоне похожий на ожившие ножницы. Орган запнулся, с треском умолк, из алькова выскочила Сидра Пил.

Феона попыталась снова закричать, но у нее перехватило горло.

— Что?.. Что случилось? — воскликнула в пугающей тишине леди Саттон.

Феона выдавила хрип и указала на середину сцены.

— Смотрите… Там… — голос ее был, как скрип когтей по грифельной доске. Она отшатнулась к столику, опрокидывая приспособления Некроманта. Столик рухнул со звоном.

— Что это? Ради Иисуса…

— Он подействовал… — простонала Феона. — Р-ритуал… Он сработал!

С дрожью она уставилась на дым. Огромное черное Существо медленно поднималось в середине круга Некроманта — смутный, аморфный силуэт поднимался все выше, испуская шипящий звук, как свист перегретого котла.

— Что это? — снова воскликнула леди Саттон.

Существо подалось вперед, достигло границы круга и остановилось. Шипение зловеще нарастало.

— Это кто-то из наших? — крикнула леди Саттон. — Что за дурацкие шутки? Финчли… Брафф…

Они бросили на нее ошеломленные, затуманенные ужасом взгляды.

— Сидра… Роберт… Феона… Нет, все здесь. Тогда кто это? Как он попал сюда?

— Это невозможно, — прошептал Брафф, отступая. Он споткнулся о диван и неуклюже повалился на леди Саттон.

Леди Саттон отбивалась от него беспомощными руками и кричала:

— Сделайте же что-нибудь! Сделайте что-нибудь…

Финчли попытался овладеть своим голосом.

— М-мы в б-безоп-пасности, — заикаясь, произнес он, — п-пока круг н-не разрушен. Он н-не сможет выйти…

Феона на сцене, всхлипывая от ужаса, делала отталкивающие жесты руками. Внезапно она осела на пол. Ее откинутая рука стерла сегмент черного мелового круга. Существо быстро скользнуло в это отверстие и слилось с помоста, как черная жидкость. Финчли и Сидра Пил отшатнулись с ужасными криками. Атмосфера в убежище сгущалась. Тонкие струйки пара вились вокруг головы Существа, когда оно двинулось к дивану.

— Вы… вы шутите! — завизжала леди Саттон. — Это неправда! Этого не может быть! — Она поднялась с дивана и пошатнулась. Лицо ее побледнело, когда она снова пересчитала своих гостей. Один… два… три… четыре… пять… Вместе с ней шесть… А с Существом будет семь. Но здесь может быть только шесть…

Она развернулась, побежала. Существо последовало за ней. Достигнув двери, леди Саттон рванул ручку, но железный замок был заперт. Быстро, насколько была способна ее огромная туша, леди Саттон побежала вдоль стены убежища, опрокидывая столики. Когда Существо окатило комнату шипящим свистом, леди Саттон схватила сумочку и, открыв ее, выхватила ключ, трясущимися руками разбрасывая содержимое сумочки по полу.

Глубокий рев разорвал полумрак. Леди Саттон вздрогнула и отчаянно огляделась, издав животный писк. Существо уже почти заключило ее в свои бесконечно черные объятия. Крик вырвался из ее горла, и леди Саттон тяжело осела на пол.

Тишина.

Мрачными облаками клубился дым.

С деликатными интервалами тикали китайские часы.

— Ну, — торопливо сказал Финчли, — вот и все…

Он подошел к распростертому на полу телу, опустился на колени. Лицо его исказилось дикой гримасой. Затем он поднял глаза и усмехнулся.

— Все в порядке, она мертва, как мы и рассчитывали. Сердце не выдержало. Она была слишком толстой.

Он оставался на коленях, упиваясь моментом смерти. Остальные сгрудились вокруг напоминающего жабу тела и, раздувая ноздри, глядели на него.

Тянулись секунды, затем вялость бесконечной скуки снова упала на их лица.

Черное Существо несколько раз взмахнуло руками. Наконец, оно раскрылось, обнаружив ажурную конструкцию и потное бородатое лицо Роберта Пила. Он вылез из костюма и подошел к фигуре в кресле.

— Идея манекена просто великолепна, — сказал он. Его яркие маленькие глазки на секунду блеснули. В этот момент он походил на садистскую миниатюру Эдварда VII. — Она бы ни за что не поверила, если бы мы не ввели на сцену седьмого неизвестного. — Он взглянул на жену. — Пощечина была гениальной, Сидра. Чудесный реализм…

— Этого я и добивалась.

— Знаю, моя дорогая, и тем не менее, спасибо.

Феона Дубидат встала и натянула белое платье. Она спустилась со сцены и подошла к телу, снимая отвратительную дьявольскую маску. Открылось прекрасное лицо, милое, но холодное. Белокурые волосы светились в полутьме.

— Вы действовали великолепно, Феона… — Брафф с уважением склонил белесую голову альбиноса.