Accel World 22: Бог испепеляющего солнца

Едва Харуюки сделал пару шагов, как его ноги словно прибило к земле гвоздями. В груди возникло предчувствие — настолько зловещее, что подобного ему Харуюки не испытывал даже вчера, когда Глейсир Бегемот запер их в Ледниковом Периоде, а над головой появился Брайникл Сноу Фейри. Его пробила страшная дрожь. Дай Харуюки ей волю, она мигом отправила бы застывшего аватара в Зануление.

Вольфрам Цербер неуклюжей походкой вышел на арену и остановился сбоку от Айвори Тауэра, немного позади белого аватара. Маска оставалась безжизненной, и он не произнёс ни единого слова.

В тусклом свете, пробивавшемся через купол арены, Харуюки разглядел на спине Цербера нечто, чего не было в прошлый раз. Четыре острых выступа, словно надкрылья жука. Скорее всего, это были похищенные у Красной Королевы реактивные двигатели “Непобедимого”, подстроившиеся под дизайн и цвет нового хозяина.

Харуюки сражался с Обществом именно потому, что хотел вернуть эти двигатели хозяйке и освободить Цербера от несомых им проклятий. Именно сейчас у него появился шанс это сделать, поэтому он не должен был стоять на месте и дрожать от страха. Но ноги почему-то не слушались, руки не сжимались в кулаки, а рот не мог произнести ни единого слова.

Хотя, казалось бы, даже изменившаяся внешность Цербера не должна была напугать Харуюки, ведь…

— Ладно, Айвори, я согласен с тем, что твои тени действительно круто прячут с глаз. Но… чего ты пытаешься добиться, скрывая в них зрителя? Как ты сам только что сказал, зрители могут пользоваться только безвредными приёмами — обманывать наши глаза и носы, не более.

Блу Найт озвучил Айвори Тауэру те же самые мысли, которые крутились в голове Харуюки.

Действительно, Вольфрам Цербер вышел на арену на правах зрителя. У него не имелось шкалы здоровья, он не мог атаковать и не мог пользоваться спецприёмами. Кроме того, насколько Харуюки знал, Цербер был способен только сражаться в ближнем бою и не умел влиять на восприятие окружающих. Ладно бы они находились в режиме королевской битвы, но мало того, что на переход в него никто не согласится, выбора, соглашаться или нет, вообще не будет, поскольку запрос на смену режима могли отправить только участники дуэли: Кобальт Блейд и Шоколад Папетта.

На что же рассчитывал Айвори Тауэр?

Не дожидаясь ответа белого аватара, Блу Найт поднял руку и отдал приказ Кобальт Блейд:

— Коба, сейчас ты уже должна видеть его имя в списке зрителей. Удали-ка его на всякий случай.

— Есть!

Кобальт кивнула и открыла меню.

На миг внимание Харуюки, Фуко, Тиюри, Нико, Астры Вайн, Айрон Паунда, Королей и всех прочих переключилось на Кобальт Блейд.

Именно тогда Айвори Тауэр произнёс тихим, низким голосом:

— Цербер номер три, активация.

Зигзаг на правом наплечнике Цербера с лязгом расширился. Две половины разошлись в стороны, в промежутке между ними вспыхнул свет.

Харуюки уже слышал эту команду на базе Общества — тогда её произнесла Аргон Арей. После неё тоже открылся правый наплечник, и контроль над аватаром взяла третья личность Цербера — копия “Мародёра” Даск Тейкера.

Харуюки уже успел затаить дыхание, подумав, что сейчас опять столкнётся с ним, однако сквозь щель пробился не фиолетовый свет Оверрея Даск Тейкера, а бледно-розовый, похожий на весеннюю зарю. Харуюки уже видел этот цвет, причём совсем недавно…

— Не может быть!.. — воскликнула Черноснежка, стоявшая в одном ряду с другими Королями.

В тот же миг из правого плеча Цербера раздался приятный и ясный, но немного печальный голос, в котором совсем не чувствовалось жизни. Он объявил название той самой техники:

— Парадайм Брейкдаун.

Наружу вырвался бледно-розовый свет, мигом заполнивший мир перед глазами Харуюки.

Глава 4

“Лишь два вида способностей работают даже у зрителей: воздействие, в том числе Инкарнационное, на восприятие и прямое влияние на систему”.

Когда свет поглотил Харуюки, в уме у него пронеслась фраза Айвори Тауэра.

Поначалу Харуюки не придал словам “прямое влияние на систему” особого значения, так как решил, что речь идёт об Оверрайде, основе всякой Инкарнации. Но если под прямым влиянием понималось нарушение основных законов Брейн Бёрста, то неужели Айвори Тауэр имел в виду, что таких способностей много?

Харуюки знал лишь двух аватаров, способных искажать законы этого мира.

Первый обладал способностью откатывать время назад и отменять любые изменения, произошедшие с аватаром… включая разрубание пополам. Имя ему — “Часовая Ведьма” Лайм Белл.

Второй располагал практически божественной властью, поскольку умел вызывать Переходы и превращать обычное дуэльное поле в неограниченное нейтральное. Имя ему — “Предсказательница” Орхид Оракул.

Харуюки не знал, как. Харуюки не знал, почему.

Он знал лишь, что правое плечо Вольфрам Цербера, когда-то хранившее копию личности Даск Тейкера, теперь вмещало в себя личность Орхид Оракул, и только что эта личность по приказу Айвори Тауэра применила Инкарнационную технику “Слом Парадигмы”.

А это означало, они с Черноснежккой больше не находятся на обычном дуэльном поле и больше не являются зрителями, которым ничто не может причинить вреда.