Абвер: щит и меч Третьего рейха

Вербовка иностранных ученых и исследователей происходила аналогичным образом, только выходили на них не офицеры абвера, а представители германских научно—технических кругов. Если завербованный германский инженер, ведущий какие—либо переговоры за границей, приходил к выводу, что его партнер по переговорам не удовлетворен, например, заработной платой или вообще является диссидентом, он мог самостоятельно завербовать фигуранта. Это было сопряжено с известным риском, так как подлежащее вербовке лицо, несмотря на все свое инакомыслие и финансовую неудовлетворенность, вполне могло выдать немецкого инженера соответствующим спецслужбам. Более надежным представлялся в таком случае путь, когда интересующий нас объект приглашался в Германию частным образом или же ему оформлялась служебная командировка с тем, чтобы вербовка происходила на территории рейха.

В том случае, если загранкомандировка была только прикрытием для проведения какой—либо операции, она все равно должна была быть соответствующим образом залегендирована. В 1934 или 1935 немецкий адвокат, секретный сотрудник отделения абвера в Силезии, выехал в Чехию для разрешения якобы возникшего спора о наследстве между выехавшими в рейх судетскими немцами и их родственниками, оставшимися в Витковице. Разыскивая несуществующих родственников своего клиента, адвокат на самом деле собирал сведения о металлургическом заводе в Витковице.

Прекрасным вербовочным материалом для нас были военнослужащие и сотрудники оборонных предприятий, имевшие склонность к алкоголизму, излишне увлекавшиеся женщинами и находящиеся вследствие этого в постоянном финансовом затруднении. Отделение абвера в Восточной Пруссии (Кенигсберг) между 1925–1927 завербовало фельдфебеля Военного министерства Польши, который имел доступ к совершенно секретной документации. Перед окончанием рабочего дня он изымал документы из сейфа, ночью фотографировал их в оборудованной домашней лаборатории и по утрам возвращал на место. На явочной квартире в Данциге (Гданьск) он в заранее обусловленные дни передавал контейнеры с микрофильмами нашему агенту. Таким образом, отдел «Иностранные армии» в течение ряда лет получал ценную информацию о структуре и организации польских вооруженных сил.

Бывали и такие случаи, когда испытывавшие серьезные финансовые затруднения военнослужащие стран вероятного противника сами предлагали свои услуги германской военной разведке. В 1927 или 1928 в Военное министерство на Бендлерштрассе пришел штабс—капитан министерства обороны Чехословакии, находившийся в Берлине в служебной командировке. Он передал сотрудникам абвер–1 привезенный с собой материал — организационные и мобилизационные планы чешского Генштаба. Оригиналы документов были в срочном порядке пересняты, а новая встреча самостоятельно пошедшему на вербовку чешскому штабс—капитану была назначена в Дрездене. Выплаченная сумма помогла ему выпутаться из очередной любовной истории. Чтобы еще больше «повязать» завербованного агента, в Дрездене ему «подставили» женщину, агента абвера. В итоге это оказалось нашей ошибкой, поскольку внезапно вспыхнувшая страсть оказалась настолько сильной, что заставила штабс—капитана забыть об элементарных мерах предосторожности: он так спешил встретиться «со своей любовью», что запросил «Центр» о внеплановой встрече, и при вылете в Дрезден забыл портфель с секретными документами в аэропорту Праги. Пропажа обнаружилась только в Дрездене. По совету куратора штабс—капитан позвонил в Прагу, где ему сообщили о том, что документы найдены и по возвращении он может забрать их. Вернувшись в Прагу, он был арестован чешскими спецслужбами и приговорен к 15 годам тюремного заключения.

В Ковно офицером связи между литовской разведкой и абвером был гауптман Кляйн. Литовская военная разведка работала как против Польши, так и против СССР. Майор абвера Юст был куратором гауптмана Кляйна и отвечал за обеспечение этой операции.

Отделение абвера в Кенигсберге завербовало офицера латвийской разведки, поставлявшего развединформацию о СССР. Насколько я помню, у него не было собственной агентурной сети, и вся информация поступала к нам из латвийского Генштаба.

Майор Юст передал мне свою агентурную сеть в Бухаресте. Среди прочих там был и майор румынской армии Урлуциано. Связь с ним осуществлялась через канцлера Блюхера в немецком посольстве. В 1936 я встретился с Урлуциано в Бухаресте. Несмотря на то, что майор вышел в отставку, он продолжал работать в румынском Министерстве обороны. Через него абвер получил планы оперативного развертывания румынской армии в случае объявления войны с Венгрией. Одновременно от Урлуциано поступала развединформация и о СССР.

Из докладов майора Шольца на оперативных совещаниях в штаб—квартире Канариса следовало, что он активно вербует агентуру в среде белогвардейской эмиграции. В свою очередь русские политэмигранты сами искали контакты с представителями разведок европейских стран.