Абонент недоступен

– Вот именно! – кивнул полковник. – Если все это, конечно, не бред сколовшегося наркомана.

– А зачем ему понадобилось запихивать внутрь себя всю эту канитель? – спросил Гордеев. – Если это послание, то не проще было бы отправить по почте?

– Мы на эту тему уже успели поразмышлять, хотя времени на размышления было с гулькин нос, – сказал полковник. – Видимо, на то у Смаги имелись свои причины. Ну, если вы настаиваете на том, что в ваших силах сделать лучшую реставрацию записи, чем наша, то давайте. Я даже распоряжусь, чтобы вам выдали оригинал, мы, так и быть, обойдемся копией.

Хворостов снял телефонную трубку и проговорил:

– Дубов? А где Дубов? Это ты, Серов? Давай, смотайся по-быстрому к экспертам, возьми у них пленку и тащи ее сюда немедленно.

Полковник вернул трубку на рычаг, а через минуту в кабинет влетел Серов. И, увидев Гордеева и Дениса, остановился как вкопанный.

– А эти чего тут делают? – спросил он, обращаясь почему-то к Гордееву.

– Давай сюда, – полковник протянул руку, в которую Серов вложил пластмассовую коробку. – Копию сделали?

– Целых три, – ответил тот.

– Молодцы, – сказал полковник. – Можешь идти. У меня допрос.

– Ага, – бросил на прощание Серов и скрылся за дверью.

– Пользуйтесь, – сказал полковник, показывая на коробку, лежащую на краю стола. – Раз это вашего ума дело, значит, вам с ним и возиться. Как получите новые данные, немедленно доложите лично мне. Ясно?

– Яснее уже некуда, – ответил Гордеев.

– Ладно, пацаны, – сказал полковник, – дуйте до хаты. Приведите себя в порядок – и за дело.

– Не хотелось бы одной хозяйничать в этом доме, Юра, – говорила Лена, пока адвокат лежал в горячей ванне. – Но ты вытворяешь такое…

– Это моя работа. Хотя и не всегда законная. Я сплошь и рядом нарушаю процессуальный кодекс.

– Дело не в работе. Твою работу я могу выдержать. А вот то, как ты ее делаешь…

– Нормально делаю. Вернее, ненормально.

– Мне нравится, что ты способен на безумные выходки. Но мне бы хотелось, чтобы ты понял разницу между безумием и обыкновенной глупостью. Но важное условие совместной жизни – это возвращение домой по вечерам.

– Ладно, я обещаю, что буду возвращаться домой по вечерам, и не важно, что мне придется делать днем. Обещаю, каждый вечер я буду дома.

Их губы сблизились. Внезапно Лена отстранилась и с улыбкой произнесла:

– Пытаешься переговоры вести. Я же знаю, что ты зарабатываешь на жизнь враньем.

– Но не сейчас. Слушай, адвокат Гордеев теперь человек почти женатый. И никаких больше безумств.

– У меня такое впечатление, что тебя всю ночь били по голове, – приговаривала Лена.

– Ты недалека от истины, радость моя, – пробубнил Гордеев. – Можно сказать, ты попала точно в цель. Меня действительно всю ночь били по голове. Причем во всех смыслах.

– Ты не знаешь, почему меня это перестает удивлять?

– Догадываюсь, – ответил Гордеев. – Одно из двух. Либо так проходит любовь, либо так образуется привычка. К хорошему человек привыкает особенно быстро.

– Где ты нашел хорошее? – удивилась Лена.

– Хорошее в том, что, несмотря ни на что, я еще живой.

– А, ты про это. Ну, при твоем образе жизни это достоинство очень скоро может превратиться в недостаток. Я боюсь за тебя, дурачок, – проговорила Лена, смахивая слезу. – Пообещай мне, что твои безумства больше не повторятся. Ты же адвокат, а не какой-нибудь вшивый опер из райотдела. Адвокаты все ходят в дорогих костюмах и ни в какие истории не влипают.

– Ну ты же сама говорила, что я адвокат-мутант. Так что люби таким, какой есть.

– Ладно, уговорил.

Лена наклонилась и поцеловала Гордеева. Его мокрая рука, обхватив талию, стала притягивать Лену к себе, пока та с радостным воплем не плюхнулась в воду. Ванна заходила ходуном, а на кафельный пол стала выплескиваться мыльная пена.

– Кстати, я что-то не вижу у тебя мобильника, – сказала Лена, наблюдая, как Гордеев, демонстрируя зверский аппетит, поглощал спагетти. – Я всю ночь тебе звонила, все время занято.

– Мобильник там же, где и твой компьютер, – ответил Гордеев набитым ртом.

– У Алика?

– Угу.

– А зачем он ему?

– Для выхода в глобальную киберпаутину.

– А что, обычного телефона ему недостаточно?

– Не-а, – Гордеев замотал головой. – Алик говорит, что по Москве все телефонные провода настолько древние, что, пока сигнал от абонента доходит до провайдера и затем возвращается обратно, теряются все кайфы, которые можно получить от связи. Игру в испорченный телефон помнишь? Ну вот, что-то типа того. Сотовая связь остается на сегодняшний день наиболее чистой связью. Как горный хрусталь. Ни капли лишнего жира. Я думаю, Проскурец не станет возражать, что мы нагреем «Интерсвязь» на несколько сотен зеленых за связь.

– Я думаю, не станет, – заулыбалась Лена. – Ну и что Алик?

– А что Алик?

– Чего-нибудь нашел?

– Ищет.

Зазвонил телефон.

– Привет, Денис, – сказала Лена в трубку. – Я-то в норме, в отличие от некоторых. Сейчас дам. Юра, тебя.

– Хеллоу, – сказал Гордеев.

– Сам ты хело. Тут есть кое-что интересное.

– Тут? Где тут?

– Приезжай, увидишь. По телефону об этом нельзя.