Абонент недоступен

– Ну, сектор, сектор какой? Ты что, не в курсе?

– Не-а.

– Там же, на этом Байконуре, секторов и площадок, что у Ельцина теннисных кортов. Так какой?

– Ну, Денис, – взмолился Гордеев, – ну, прошу тебя, побереги мои нервы. У меня и так голова не на месте, а ты меня про какие-то сектора и площадки грузишь. Мне не сектор, мне человека найти надо.

– Человека?

– Ну да. У тебя есть телефон хоть какого-нибудь?

– А ты кого ищешь?

– Потом скажу.

– А ты сейчас скажи. Может, я его знаю.

– Не знаешь. Он не из твоей тусовки.

– Не суди по себе. Ты тоже не очень-то из моей.

– Ладно, хорош прикалываться. Ты телефончик ищешь?

Гордеев услышал в трубке серию щелчков по компьютерной клавиатуре, и вскоре голос Дениса победно возвестил:

– Есть!

– Говори.

– Только ты учти, это не совсем Байконур, а его контрольно-пропускной пункт. Там когда-то один мой дружок служил, с тех пор телефончик остался. Ты записываешь?

– Записываю.

Гордеев занес продиктованный номер в органайзер и спросил:

– А к кому мне там лучше всего обратиться?

– Для чего?

– Как «для чего»? Чтобы выйти на космодром.

– Ну ты, Юрка, даешь. Позвони и узнаешь. Слушай, ты хоть помнишь, какой послезавтра день?

– Помню. Суббота.

– Я не в этом смысле.

– А в каком?

– Подумай.

– Денис, пощади, ради бога.

– Юбилей «Глории».

– Послезавтра? Мама моя, точно!

– Давай, Юрок, подтягивайся к нам к десяти. Махнем на Истру шашлык жарить.

– А раков?

– Что «раков»?

– Раков будем ловить?

– Сам лови. Я их боюсь.

– Да ладно.

– Клянусь. Я их даже есть боюсь, думаю, что покусают. Это у меня с детства.

– Хорошо, хоть людей ты не боишься.

– Людей я тоже боюсь, только виду не показываю.

– Не прибедняйся.

– Ладно, не буду. Только, смотри, не опаздывай, адвокатище.

Нажав на рычаг, Гордеев с ходу принялся связываться с Казахстаном, намереваясь достучаться до Байконура. В трубке что-то долго щелкало, завывало, шумело, и наконец чей-то бодрый голос ответил скороговоркой:

– Начальник поста капитан Пинчук у аппарата.

Гордеев на долю секунды впал в замешательство, не зная с чего начать.

– Алё, алё! – снова донеслось из трубки. – Я слушаю. Кто это? Говорите. Алё, алё! Балуется кто там, чи шо?

– Здравствуйте, – наконец сказал Гордеев.

– Здоров, если не шутишь. Кто это?

– Вообще-то моя фамилия Гордеев. Я бы хотел…

– Кто? – не дав договорить, громко переспросил Пинчук. – Еще раз скажи, я что-то не дюже расслышал. Небось опять провода сурок поел. Так кто это?

– Адвокат Гордеев.

– Берендеев?

– Гордеев. Из Москвы.

Тишина в трубке. Очевидно, капитан прикрыл ее ладонью, советуясь с напарником. А может быть, просто ожидая что-то услышать от Гордеева, который ничего лучшего не смог придумать, как сказать совершенно логичное:

– Алло!

– Та я слушаю. Говори, не алёкай, как тот попугай.

– Я говорю, это Гордеев из Москвы.

– А я Пинчук с Конотопа, – неожиданно парировал капитан. – И шо теперь?

Гордеев понял, что имеет дело с одним из нормальных армейских насмешников, про которых в народе кочуют сотни анекдотов.

В голове мелькнул один из таких:

"В полк прибыла партия новобранцев. Старшина Пономаренко читает по списку:

– Губерман.

– Я!

– Меценмахер.

– Я!

– Рабинович.

– Я!

– Не, хлопцы, так не пойдет, – разочарованно говорит старшина. – Ни одной нормальной фамилии. У кого есть нормальные фамилии? Шоб как у меня, на «ко»?

– Есть!

– А ну? – обрадовался Пономаренко.

– Коган".

Вспомнив этот анекдот, Гордеев мгновенно расслабился, а голос обрел уверенность.

– Мне нужен Евгений Павлович Пашкевич.

– Кто?

– Повторяю: Евгений Павлович Пашкевич, специалист по космическому слежению.

– Слушай, адвокат… как там тебя?

– Гордеев.

– Гордеев, а ты, наверно, думал, шо я вот так вот по телефону тебе выложу, как на тарелке, местонахождение секретного специалиста?

– Да, я именно так и думал. А что, нельзя?

– Да не, можно. А на кой черт тебе Женька?

– Дело у меня к нему.

– А если у тебя к нему дело, то какого х… ты на КПП звонишь?

– А такого, что у меня другого номера нет. Только вот этот.

– А-а, так бы сразу и говорил. А то – адвокат, трешь-мнешь. Нема тут ни х… твоего Женьки.

– А где он?

– Вчера еще был. Вчера надо было звонить.

– Как был? – переспросил Гордеев, не совсем понимая, о чем идет речь. – У вас был?

– Я тебе шо, не русским языком сказал? Вчера был. Самогон пили. А сегодня он уже на миру.

– На каком миру?

– Ты куда звонишь? Алё, адвокат?

– Как куда? На Байконур.

– Так а шо ж тогда переспрашиваешь? На миру, говорю. Станция такая орбитальная, «Мир» называется. Или там у вас в Москве о такой не знают?

– Как это? – спросил Гордеев почти упавшим голосом.

– А вот так. Отправили спутник чинить.

– Прямо на орбитальную станцию?

– А ты думал, к теще в подпол?

– Когда?

– Шо «когда»?

– Когда его отправили?

– Вчера утром «Прогресс» запустили.

– Как «Прогресс»? Это же грузовой корабль.

– Вот чудак-человек! А шо, грузовой корабль для одних помидоров в тюбиках? Ты в кузове бортовой машины когда-нибудь ездил?

– Ну а как же? На картошку и в армии.

– Так чего ж спрашиваешь? Это для вас, шо в телевизоры пялятся, он грузовой. А здесь «Прогресс» шо дельтаплан. Сел и поехал.

– Товарищ капитан, скажите…