Абхазский миротворец

На скулах Ската заходили желваки, губы он сжал так, что они побелели.

– Так… Плохо, – сказал он это каким-то тусклым, бесцветным голосом. – Ладно. Где мы, знает кто-нибудь?

– В ближайшем от тоннеля селе, скорее всего, – сказал Андрей.

– А точно?

– Точно неизвестно.

– Известно… – тихо сказал Гигла.

– Что?

– Известно, говорю. Это то самое село. Я дом этот знаю. Это дом Бадры.

Сказать это ему явно было очень нелегко.

– Я так понимаю, это он нас предал? – спокойно спросил Скат.

– Больше некому, – сказал Сабуров.

Гигла промолчал, опустив голову. Что он мог сказать, и так все было ясно.

– Где вот только он сам? – ни к кому особо не обращаясь, сказал Андрей. Никто и не ответил.

– Так, ладно, – решительно сказал Скат. – Сейчас быстро спускаемся за Левшой, а потом решаем, что дальше делать. Кстати, грузина прихватим, он там же лежит. Попробуем его расспросить.

Второй подвал оказался в точности таким же, как и первый, в котором Андрей и Гигла сидели. Левша лежал в углу, и, когда к нему подошли, выяснилось, что развязывать его не надо – сам справился, перетер веревку о выступающий из стенки кирпич. Более того, завладел ножом вырубленного Скатом грузина. Автомат его американцы наверх забрали, а вот нож остался при нем.

– Орлы вы у меня все, парни, – произнес Скат, обводя взглядом своих бойцов. – Теперь бы еще Светку найти.

– Может, и не найдем, – сказал Сабуров. Ему очень хотелось промолчать, не говорить этого. Но он просто права не имел. Все, что знает он, должен узнать и командир.

– Почему?

– Вас перед тем, как взяли, гранатой световой ослепили? – спросил Андрей.

– Да, – хором ответили Скат и Левша.

– Нас тоже. Но Светка, похоже, поняла, в чем дело, даже нам крикнула, чтобы мы не смотрели.

– Точно, – кивнул Гигла.

– Мы среагировать не успели, а она сама, наверное, зажмурилась. И потом отстреливалась, я хлопки слышал.

– И я тоже, – снова кивнул абхаз.

– А потом она вскрикнула и упала – кажется, прямо на меня, – продолжал Андрей. – Потом меня вырубили, так что больше я ничего не знаю. Но не исключено, что ее насмерть подстрелили. И там же бросили.

Предположение было логичное – это объясняло, почему в плену вместе с ними девушки не оказалось. Скат на мгновенье зажмурился. Но именно на мгновенье. Он был командиром и не мог позволить себе лишние эмоции.

– Не исключено, – сказал он. – Но и не точно. Так. Все наверх. Нужно срочно решать, что дальше делать будем, и убираться отсюда. Гигла, Левша, берите грузина.

– Зачем нам труп? – спросил Левша.

– Почему труп? – удивленно отозвался Скат. – Я его ударил не насмерть.

– Зато я насмерть. Первым делом, как веревки перетер, его придушил.

– Блин! Зачем?!

– Как зачем? Я же не знал, что вы там, наверху справитесь! Думал здесь выждать, напасть на первого, кто войдет. Ваше счастье, что я пальбу наверху услышал, понял, что происходит что-то, и решил поосторожнее. А то метнул бы в тебя, Скат, ножик. И еще хорошо, если бы именно в тебя, ты бы скорее всего уклонился. А мог бы и в Контрактника или в Гиглу. В общем, я ждал американцев, и мне совершенно не нужно было, чтобы этот грузин неожиданно очухался и заорал или на меня бросился. Вот я его и нейтрализовал самым надежным способом.

– Значит, допросить все-таки некого, – тяжело вздохнул Скат.

– Если бы этот грузин и остался в живых, все равно от его допроса толку мало было бы. Фанатик. Таким трудно язык развязать.

Скат усмехнулся. Эх, и жуткая же вышла усмешка!

– Ничего… Трудно – не значит невозможно.

– Ладно, Скат, теперь-то что болтать, поздно уже, – сказал Барцыц. – Поднимаемся и думаем, что дальше.

Получилось так, что Андрей поднимался впереди всех. В коридоре, у двери в комнату он тоже оказался первым. И услышал внутри какой-то шорох.

Рассудок еще только осознавал, что внутри, по идее, не должно быть никого живого, значит, и шуршать некому, а тело уже делало свое дело. Он рванулся вперед, одной рукой распахивая дверь, а второй сдергивая автомат с плеча.

На подоконнике единственного в комнате окна был человек. Андрей видел его со спины, но все равно узнал. Бадра! А окно было уже открыто, услышав за спиной шум, молодой абхаз подался вперед, еще секунда, и он оказался бы снаружи.

«Стрелять нельзя!» – молнией промелькнуло в голове Андрея. И он просто швырнул в Бадру свой автомат, угодив ему стволом в затылок. Абхаз вскрикнул и вывалился за окно – но именно вывалился, а не выпрыгнул!

Андрей кинулся за ним, опершись о подоконник рукой, он выскочил наружу. И упал как раз на спину абхазу. Тот рванулся, но Андрей успел схватить его за руку и взять ее в жесткий захват. Бадра вскрикнул, но Сабуров второй рукой тут же зажал ему рот.

В окне показалась голова Ската.

– Что такое?

– Бадра!

– Жив?!

– Да!

– Ну, Андрюха!!! Ну, даешь! Давай его сюда.

Так Андрей и сделал – подтолкнул Бадру к окну, а Скат схватил его за шиворот и как морковку из грядки выдернул с улицы, втянул в комнату. Андрей запрыгнул следом за ним.

Скат швырнул абхаза на диван – тот самый, на котором начальник американцев сидел. Парень сжался, было видно, что дрожит всем телом.