Абхазский миротворец

«Работает!» — с какой-то хищной радостью подумал он. И снова двинулся вперед. Теперь из рощи на него обрушился настоящий шквал огня — каждый из стрелявших минимум по полмагазина высадил. Андрей съежился за своим укрытием, как младенец в материнской утробе. Он никогда не был особенно религиозен, но сейчас твердил про себя: «Господи, спаси! Останусь жив — крещусь!» В любое мгновение он ждал удара и боли — ведь полной защиты камень обеспечить никак не мог. Самое неприятное было в том, что он был слишком низкий. Если Андрей лежал плашмя, то какая-нибудь пуля, пущенная по нисходящей траектории, могла, пройдя над камнем, попасть ему в ноги. А если на карачки встать, то в опасности была спина, которая хоть и совсем немного, но поднималась над камнем. Но шансы все-таки были, и не такие уж маленькие! Ведь его враги в темноте не видели цели, стреляли на звук. Они не видели, что придумал Андрей, и не могли стрелять прицельно. Значит, попасть в него может только шальная пуля. Может попасть, а может и нет — как повезет.

Огонь прекратился. Андрей собрался с силами и снова переставил камень. Еще раз. И еще. Что-то больше не стреляют! Растерялись, сволочи, не иначе! Да и патронов у них далеко не склад. Если так палить, то через минуту ничего не останется.

Похоже, в роще пришли к тем же выводам. Хлопнул одиночный выстрел. Мимо, в траву. Еще один. Снова мимо, пуля выше прошла, только свистнула над головой. Ничего, та, что свистит, не страшна, свиста своей пули не услышишь. Еще один выстрел — в камень!

Андрей почувствовал, как у него верхняя губа вверх ползет — он натурально скалился, как хищный зверь. Каждая выпущенная его врагами пуля увеличивала его шансы. Раз эти гниды на одиночные перешли, значит, с патронами у них хреново. Вперед! Быстрее!

Откуда только силы взялись — Андрей стал двигаться быстрее раза в полтора. До рощи оставалось метров семьдесят, никак не больше. Еще несколько раз в него стреляли — без толку, пули или мимо проходили, или попадали в камень. Так, ну-ка, еще разок!

Он приподнял камень и в этот же момент услышал выстрел. Что-то попало ему в рот. Андрея словно в холодную воду макнули — по всему телу промчалась мелкая дрожь. Камень рухнул на землю. Прошла секунда, другая — но боли не было. «Не могла в рот пуля попасть, — как-то на удивление отстраненно, словно и не о себе, подумал Андрей. — Голова у меня все время прикрыта, даже когда я камень приподнимаю. Но что это тогда было?»

Вкус во рту был странный. А ощущения… Песок, что ли? Но откуда… Стоп! Ясно! Андрей сплюнул. Точно! Это земля. Похоже, когда он камень приподнял, пуля аккурат под него угодила и выбила фонтанчик земли, который ему в рот и угодил.

«Ну, блин! Вот бывает же такое! Ведь рассказать кому — не поверят!» — пронеслось у Сабурова в голове. Впрочем, чтобы кому-то что-то рассказать, нужно было остаться в живых — а это еще было под вопросом. Андрей снова переставил камень. На этот раз в него не стреляли. Еще раз. Снова никакой реакции.

«Патронов совсем мало осталось, поближе подпускают», — подумал Андрей. Но это его не слишком напугало. Что эти стрелки увидят? Сначала шевеление травы. Всадят в это шевеление пару пуль — с теми же шансами на успех, что и раньше. Даже с меньшими, чем точнее они будут целиться, тем больше шансов, что пули именно в камень угодят. В общем, еще пару-тройку патронов истратят. А потом… Потом увидят что-то темное и непонятное. Станут палить по нему — и, опять же, скорее всего в камень угодят. В общем, есть шансы! Андрей передвинул ремень автомата, теперь оружие висело не на спине, а на плече — неудобнее так, но зато быстрее сдернуть можно.

Тридцать метров до рощи. Двадцать. Ну, когда же они стрелять будут?! Скорее бы уж — или пан, или пропал! Еще одно усилие!

Громыхнули два выстрела — и раздался взвизг пуль, угодивших в преграду, каменная крошка, выбитая ими, посыпалась Андрею на голову.

«Вот только как вставать теперь? — подумал Сабуров. — Знать бы точно, когда у них патроны кончатся, но ведь неоткуда. А то совсем близко подползу, встану и под последнюю пулю угожу. Как-то это совсем обидно будет!»

Грохнул еще один выстрел. И одновременно с ним у Андрея возникла изумительная идея.

Им же страшно! Они понять ничего не могут! Что-то подползает к ним из темноты, они стреляют — без толку! Патронов все меньше! Им же сейчас страшно должно быть до дрожи! Если еще немного их подтолкнуть…

Андрей издал протяжный стон. И низким, замогильным голосом проговорил:

— За что вы меня убили? За что?

И еще раз камень передвинул!

Раздались одновременно два звука — отчаянный, высокий визг и выстрел! Мимо, даже в камень не попали! Руки трясутся, не иначе!

— Теперь вы мне ничего не сможете сделать, — все тем же замогильным голосом проворчал Андрей. — Теперь я убью вас!

И снова протяжно застонал. В роще раздался треск, шум.