Абандон 3

— Один из них, специализирующийся на предотвращении глобальных опасностей, дал страшный прогноз по всему юго-западному побережью, — сказала Сяомэй, — и сказал, что единственный способ предотвратить это — найти проход в Намибии. Что мы и сделали.

— Всё интереснее и интереснее… — пробормотал я, — слушайте, у вас точно нет больше сюрпризов? Если что — я не буду считать вас сумасшедшими. В этой ситуации это уже не имеет никакого значения! Но, блин, я должен знать, с чем имею дело!

Глава 2

Если честно, к нашим китайским товарищам я стал испытывать больше симпатии после того, как окончательно вскрылись их мотивы. Одно дело — следовать пути Ступени и выполнять её поручения, расширяя сферы влияния и возможности. И совсем другое — пытаться спасти десятки и сотни миллионов жизней собственных сограждан.

Сяомэй рассказала о пограничнике, которого они, возможно, с полным основанием считают пророком.

Именно он предсказал ковид, что позволило правительству создать жесточайшую систему карантинного контроля. Сейчас об этом спорят, но пророк утверждал, в Китае погибло бы триста миллионов человек, если бы не эти меры.

Он же подсказал, каким образом избежать прямого конфликта с американцами, когда они изо всех сил пытались его развязать на Тайване, чтобы решить собственные экономические проблемы. Арест или списание американских обязательств перед КНР под любым предлогом дало бы фору в десятилетие экономики США. Целое десятилетие процветания и относительно спокойной жизни, во время которых можно было бы придумать новые способы обеспечить финансовую стабильность и возможность дальнейших заимствований.

Когда Сяомэй рассказывала всё это, я только один раз её перебил, чтобы спросить — что им будет за то, что они выдали всё это? На что она ответила: «Это было санкционировано. Сейчас можно».

И вот, около года назад этот пророк выдал новое предсказание.

Нечто должно прийти извне. Испепелить жизнь. Отнять земли. Утвердиться, а затем поработить оставшихся. И проход ему откроют там, куда могут попасть только адепты ступеней.

— Извне — это из космоса, что ли? — уточнил я, вспоминая то, что мне пришлось пережить до повышения статуса в Алой Ступени.

— Нет, — Сяомэй покачала головой, — боюсь, не так просто. После первых слов мы тоже так подумали, но пророк однозначно ответил: «нет, наверху — не значит «извне», они придут из разрывов реальности, а реальность порвётся из-за того, что кто-то рядом захочет нам зла». Это его дословные слова, я их запомнила.

— А как звучит та часть, которая про адептов ступеней? — вмешалась Соня, — про нас?

Китаянки переглянулись. Лунюй в очередной раз закатил глаза, но безнадёжно махнул рукой, мол, валяйте.

— «Люди Севера могут спасти своей волей, сын и дочь своего народа. Он — бывший не на Земле, она — извлекшая живое сердце. На другой стороне мира, через изнанку мироздания — туда, где зреет катастрофа. Ключ в сердце отражения, замок — в замке властелинов. Смерть и воскрешение, гибель и судьба. Будьте с ними, сыновья и дочери Нефритовой Ступени. Тогда беда минует», — Сяомэй произнесла это на местном языке, а потом повторила на английском.

— Как видите, насчёт вас пророк не ошибся, — прокомментировала Сяоюй, — хотя нам стоило больших трудов узнать детали.

Соня посмотрела на меня.

— Ладно. С вашими источниками информации мы ещё разберёмся. Но что такое «сердце отражения»? — спросил я.

— Это, — Сяомэй развела руками, демонстрируя окружающее, — это место — отражение нашего города. Теперь очевидно.

— Мне не нравится, что там говорилось насчёт сердца, — заметил я.

— Не факт, что имеются ввиду именно эти сердца, — с нажимом на слове «эти» сказала Сяоюй, — может быть другая интерпретация.

— Что это? — неожиданно вмешался Ланюй. Он указывал на одно из ближайших зданий — небоскрёб в три сотни метров высотой.

— Где? — настороженно спросил Дамир, до этого внимательно слушавший наш разговор и рассказ китайцев.

— Вон. В центре.

И в следующий момент я сам увидел — что-то вроде отблеска. Будто бы кто-то мигнул фонариком, который тут же погас.

А потом я ощутил резкую боль в ухе. Раньше, чем услышал звук: короткий щелчок выстрела.

Я рухнул на землю.

Каким-то образом на мне оказался Дамир. Он рычал.

Визжала Соня.

Я вывернул голову, и увидел убегающих девушек. Лунюй, к его чести, пробовал тащить Соню.

А потом Дамир вскочил и потащил меня за собой.

Новые щелчки. Искры под ногами — там, где пули попадали в арматуру или твёрдые камни.

Рывок в пять метров — и мы под защитой рухнувшей бетонной стены, когда-то бывшей частью одного из зданий.

Мы сгрудились за стеной. Дамир повернул меня к себе. По шевелящимся губам я понимал, что он что-то спрашивает, но в ушах жутко звенело и я не мог разобрать ни слова.

Сульвикар стволом большо впивался в лодыжку, но я боялся пошевелится, в обалдении глядя на Дамира.

— Он же ранен! — как будто сквозь толстую ватную подушку услышал я; кричала Соня.

— Я в п… порядке… — попытался выдавить я, едва расслышав свой голос.