Абандон 3

— До нас доходили слухи про очень необычное сердце, которое появилось в мире. Оно выглядит, как чёрная книга. Если её прочитать — то непременно захочешь умереть. И убьёшь себя. Мы анализировали эту информацию и пришли к выводу, что такое можно было обнаружить только на могиле. Это как-то связано с вами?

Соня вздохнула и посмотрела на меня. Я пожал плечами. Они уже знают — какой смысл утаивать информацию от дружественной Ступени?

— Да, связано, — сказала Соня.

Китаянки переглянулись.

— Везучие вы, ребята, — восхищённо выдохнула Сяоюй.

Я вздохнул и нахмурился.

— Ну, если это можно назвать везучестью… — сказал я, — тогда чуть всё не закончилось очень плохо. Причём не только для нас.

— То есть, для вас это уже традиция, — улыбнулась Сяомэй.

— Мне всегда непонятно, когда люди из других ступеней… да и вообще — люди. Из Европы, Америки или России начинают жаловаться на жизнь тогда, когда они столкнулись с чем-то по-настоящему великим, — добавила Сяоюй.

— Понятно ведь, что вы живёте не для того, чтобы строить семью или бизнес, — бесцеремонно продолжала Сяомэй, — как и все мы. Это ведь выбор. Следование своему предназначению. И вы, получается, уже получили столько, сколько не достаётся и десяти достойным путешественникам на их пути к величию.

— Ребят… — сказал я, — вы все такие замороченные?

Девушки выдержали секундную паузу. Потом рассмеялись — искренне и заливисто.

— Да ладно, не берите в голову, — сказала наводчица.

— Давайте лучше попробуем представить, что мы найдём. А? — сказала Сяоюй.

— Как можно представлять то, о чём не имеешь ни малейшего понятия? — я пожал плечами, — да и самая идея звучит как-то… диковато.

— Скажите, у вас есть посвящение? — спросила Соня.

— Конечно, — ответила медведь, — как и у вас — на древнейшей заброшке, охраняемой особыми стражами. Единственное время и место, где можно хоть как-то соприкоснуться с другими мирами. Понять, что они — реальны, а не просто бесплотная мечта.

— Слушайте, неужели вы после посвящения не мечтали найти туда дорогу, а? — спросила Сяоюй, — мне кажется, все посвящённые об этом мечтают…

— Наверно, мы просто не успели, — вздохнула Соня.

— Однако мы знаем, что стремление расширить границы может быть очень, очень сильным, — добавил я, подумав о недавнем приключении с Предвечным.

— Вижу, что вы ещё что-то знаете, — тут же сказала Сяомэй, — но не готовы этим делиться.

Я промолчал, а Соня сказала:

— Как-то так получается, что вы о нас знаете куда больше, чем мы о вас. Неравноценно как-то получается. Как считаете?

В зеркале заднего вида я видел, как китаянки переглянулись. Потом заговорила наводчица:

— Наши математики вывели теорию, согласно которой очень большое и сложное сердце может пробить барьер между мирами и держать его открытым достаточно для того, чтобы хантер мог проникнуть за рубеж.

— Хорошие у вас математики, — кивнул я, — не слышал, чтобы у нас проводились настолько фундаментальные исследования.

— Они практические, — добавила Сяоюй, — не теория. Они считались для практики.

— Вы, наверно, тоже видели все эти фотки в соцсетях о строительном буме в Китае? — продолжала её напарница, — огромные пустые города, созданные в едином стиле? Копии европейских столиц?

— Пожалуй, видел, — кивнул я, — те, кто писал об этом, объясняли, что это такой способ инвестирования. Недвижимость надёжнее других активов. Растёт быстрее.

Девушки рассмеялись.

— Да-да, все так и считали. Очень в духе американских финансистов, да? Поэтому, наверно, все и поверили. Даже охотно.

— Стойте, — сказала Соня, — вы… хотите сказать, что это ваша Ступень устроила? Нифига себе масштаб!

— Ну, не все… но самые значимые объекты. Да, — кивнула Сяоюй, — у нас сильные государственные позиции. Как и у вас. Верно?

— И… как результат?

— Обескураживающий, к сожалению, — вздохнула Сяомэй, — эксперимент пришлось свернуть.

— Гора родила мышь, — продолжила её напарница, — мне всегда нравилась эта европейская пословица. Она очень китайская по форме. Может, до Эзопа её донёс кто-то из наших краёв…

— Кажется, американцы проводили подобные эксперименты, когда выводили к вам свою промышленность. Добывали технологии на заброшках Ржавого Пояса. — Сказал я.

— Верно, верно, — ответила Сяомэй, — янки всегда ставят реалистичные цели. Так добиться успеха легче.

Мы продолжали ехать вперёд. Я же лихорадочно вспоминал детали своей встречи с Августом, пытаясь понять, не оставил ли он дополнительные подсказки.

Он говорил, что-то про генератор бриллиантов из других миров. Про звёздную пыль. Про то, что не все сердца стоят того, чтобы их доставать… хотя стоп. Он употребил какое-то другое слово. Я потёр лоб, пытаясь вспомнить… кажется, он сказал «завоёвывать». Да, это странно. Разве сердца завоёвывают?

И вдруг я понял, что происходившее недавно — это и была попытка завоевать сердце. Война наёмников со множеством потерь… а ведь и правда — сердце совершенно не стоило того, чтобы его завоевать. Главарь контрабандистов это легко подтвердит…

Что же могли значить его слова про дорогу?

— Стоп, Арти, притормози! — неожиданно сказала Соня.