Абандон 3

Ответа пришлось ждать довольно долго. Больше минуты. Наконец, на экране появилось сообщение: «Попробуйте достать сердце». Я ждал, что поступят ещё какие-то разъяснения. Например, что делать дальше. Но нет. Экран мессенджера оставался пустым.

– Нам нужно время, – сказал я, когда вернулся к Павлу.

– Сколько? – спросил он, поглядев на восходящее Солнце.

– Сложно сказать. От часа до суток.

– Сутки – плохо. У нас провизии нет. Только вода. Тяжело будет, – Павел вздохнул, – так что постарайтесь уж поскорее. А я пока, пожалуй, посплю – пока жара не установилась. Не охота жечь горючее ради кондиционера.

– Хорошо, – кивнул я и подозвал жестом Соню.

– Что? Что Эльвира сказала? – нетерпеливо спросила она, когда мы отошли на достаточное расстояние от «Круизёра».

– Сердце доставать.

В ответ медведь хищно улыбнулась.

Рудник – это не отдельно стоящее здание. Это целый огромный комплекс. Сам разрез. Урановую руду тут добывали открытым способом, соответственно, был карьер, а ещё площадка для техники – не все самосвалы вывезли. Наверно, это было связано с тем, что часть парка было неисправно, а чинить на месте не было финансовой или логистической возможности. Поэтому машины просто законсервировали, что в условиях здешнего климата было вполне оправдано. Плюс техническое сооружения, поточные линии, дробилки, склады и административный комплекс, где мы уже были.

Поначалу мне казалось, что у такого хозяйства не может быть единого сердца. Эльвира и наши прогнозисты ошиблись. Но Соня уверенно сказала: чувствую.

Ещё я думал, что обсчитывать это место будет не самой простой задачей. Но и тут я ошибся: взаимное расположение объектов было очень удобным. Наверно, поэтому и сердце сформировалось так быстро.

Кроме того, у меня осталось умение быстро считать, даже без использования вспомогательных средств. И это было очень кстати: ведь основной наш багаж остался в столице, в гостинице. Мы ведь не планировали сразу ехать на дело.

По расчётам сердце находилось почти на самом дне карьера. Так что пришлось возвращаться и будить Павла. Спускаться пешком было не только утомительно и долго, но и небезопасно.

– Арти… мне неуютно, что тут лежат… эти люди… – сказала Соня, – может, как-то похороним?

Я остановился на секунду. Конечно, как и любой нормальный человек, я думал об этом.

– Я насчитал тридцать четыре трупа, – ответил я, – на каждого по полчаса. Итого дня за полтора управимся.

Соня тоже остановилась и посмотрела на меня выжидающе.

– Только за это время нас настигнут те, кто напал, – сказал я, и добавил более оптимистичное: – ну, или подмога.

– Вроде и понимаю, что ты прав, – вздохнула напарница, – но что-то как-то не легче от этого…

Павел успел задремать. Он оставил двери открытыми – иначе даже в утренние часы в машине быстро стало бы слишком жарко. Чтобы разбудить его, я тихонько постучал по окну.

Сопровождающий открыл глаза. Посмотрел на меня и сел.

– Что-то не так? – спросил он.

– Всё в прядке, – ответил я, – но помощь нужна. Надо доехать до дна карьера. Пешком, сам понимаешь…

– Этого я и опасался, – сказал Павел.

– Руда?– Догадался я.

– Угу, – кивнул сопровождающий, – легко на днище и колёса нацеплять лишнего. Конечно, песок – он тоже чистит, но не так хорошо, как вода. А у нас даже счётчиков с собой нет, чтобы проверить.

– У нас в гостинице есть! – вмешалась Соня, – мы взяли с собой.

– Так до гостиницы ещё добраться надо, – улыбнулся Павел и добавил: – ну да ничего. По дороге туда и обратно главное окна не открывайте. С остальным разберёмся. Не критично.

Когда мы залезли в салон, Павел закрыл окна и включил кондиционер. Последнему обстоятельству я был рад – уже становилось жарковато.

Мы почти успели доехать до самого дна карьера. Кажется, я даже сумел разглядеть контуры рудного тела – по конфигурации выработки, да и грунт в этом месте немного отличался оттенком от окружающей породы.

Меня отвлекла какая-то быстро движущаяся точка, которой я не придал значения. Решил, что птица. А потом вспомнил, что никаких птиц в окрестностях я не видел – иначе они бы давно уже пировал там, наверху, и вопрос с захоронением тех встал бы в полный рост.

Это был реактивный снаряд. Какой именно – понятия не имею, я же не Сергей, чтобы в них разбираться. Но бабахнуло знатно. Я думал, «Круизёр» перевернётся. Но повезло. Лишь осколками выбило одно из боковых стёкол багажника, да кузов чуть посекло.

Павел тряс меня за плечо. Я отчаянно пытался сообразить, что ему надо. Из-за звона в ушах ничего не было слышно. Потом я проследил направление, куда он указывал пальцем.

Тут соображалка снова включилась. Укрытие. Конечно. Вон та большая глыба подходит.

Я выскочил, как-то очень ловко снова залез в салон через заднюю дверцу и вытащил оттуда Соню. Она, к счастью, не пыталась сопротивляться – только сделала круглые глаза в удивлении ступоре.

Мы чудом успели. Те, кто пулял в нас ракеты, не просто хотели нас напугать и, так сказать, склонить к переговорам. Они хотели нас убить.

Едва мы скрылись за валуном, как последовал ещё один взрыв. Реактивный снаряд ударил точно туда, где мы были секунду назад.