Ааргх на троне

— Угу, точно. — Без малейших колебаний мне пришлось оклеветать ни в чем не повинных животных и продолжить: — Ты извини, было неправильно оставлять тебя без охраны. Но кто бы мог подумать, что эти кукольные твари с иголками наперевес бродят рядом…

— Ерунда, подумаешь, всего одна проголодавшаяся игрушка заблудилась в лесу. А что с тайной полицией?

— Бегают, — неопределенно, зато честно отмахнулся я.

— Надеюсь, ты не напугал их настолько, что они обидятся, перестанут с нами играть и уйдут домой?

— Нет, ну совесть у меня есть, в конце концов…

Подробно объяснить ему, что, когда, зачем и почему, можно и завтра. До рассвета еще несколько часов, все устали, всем надо хоть чуточку отдохнуть. А племянник главнокомандующего вполне может и покараулить, он-то у нас выспался по-любому…

С моим предложением согласились все. Огонь было решено не разводить — ночи теплые, да и разрозненные части «черных плащей» до сих пор могут маяться вынужденной бессонницей по окрестностям. Я сам было надеялся хоть немного почитать перед сном при лунном свете, но передумал. Ааргхи, конечно, отлично видят и в темноте, но смысл портить зрение на печатной продукции? Глаза не восстанавливаются, а ааргха в очках еще никто не видел…

Эландер уснул первым, его же никакие звуки не беспокоили. Надеюсь, хоть к завтрашнему дню отойдет, а то ведь так и придется таскать с собой глухого инвалида. Гномы захрапели следом, они намаялись за сегодня, да и лошадиным потом от них теперь разит на десять шагов по периметру. Эшли и Верховная о чем-то тихо переговаривались в сторонке.

Я лег на бок, спиной к ним, так удобнее притворяться, и даже смежил веки, чтобы получше слышать. Как я и ожидал, поначалу нейтральная беседа вскоре съехала на обсуждение моей скромной персоны.

— Он любит ее, и она неровно дышит к Малышу. Я видел, как они общаются друг с другом, просто деревенские голубки с пасторальных картинок маслом…

— Право, я не знаю, граф… Эта девочка так много пережила, ей столько досталось от мужчин, мне трудно поверить, что этот неотесанный верзила может быть с ней достаточно деликатен и нежен.

— Кто, он?! Да бросьте! Если его подстричь, отмыть и хорошенько приодеть, то в плане образованности и начитанности этот ааргх даст сто очков вперед любому провинциальному дворянину. А если я пообтешу его хотя бы недельку в столице, то он достойно предстанет и перед самим Императором!

— Вам нельзя туда…

— Мой дядя — главнокомандующий сухопутными войсками Империи!

— Я не знаю всего, но… Именно в столице решатся ваши судьбы, и, если мои гадания верны, ни ты, ни он не вернетесь оттуда.

— Мы умрем?

— Или изменитесь. Но эти изменения могут быть необратимей, чем сама смерть.

— Но пока это лишь ваши предчувствия?

— Да, не более того…

Ага, когда так говорит ведьма, обладающая весомым авторитетом в своей среде, то к любому ее слову стоит прислушиваться. Это доверять ей не стоит, она, как и все в их общине, может всерьез заботиться только о своих узких интересах. Даже интересы клана не в счет, ради власти или выгоды ведьма не задумываясь предаст всех и вся! Поэтому всегда полезнее дать ей понять, что вы сражены ее предсказанием в самое сердце, жаждая и впредь внимать ее глубоким советам. Тогда есть шанс, что она сочтет вас легкой добычей, перестанет брать в расчет, потеряет бдительность и проколется. А хорошо выкованный меч одинаково рубит и аристократический камзольчик, и ведьмовской плащ…

Сон подкрался незаметно, как хнара. Вот вроде бы только-только тихо слушал, как Эшли шепчется с Верховной, а почти в ту же минуту к нашему биваку подошел мамонт и заговорил со мной человеческим голосом. Дословно не припомню (спал!), но общий смысл вроде бы в том, что он не тот, за кого себя выдает и кем кажется. Это все иллюзии, а на деле он — мотылек! Крохотный, с прозрачными крылышками и ножками, а зовут его Йозеф, и живет он себе в столице. Какого он поперся в наше Приграничье, никому неизвестно…

Но, видимо, его привлек свет лампы, которую я почему-то забыл задуть, уходя из дома. А маме вообще такими мелочами заниматься некогда, она с непонятного перепоя печет тортик для Императора! Он, видите ли, кремовых не ест, бережет фигуру, ему надо нежный, с взбитыми сливками. О, если бы его величество знал, что мы, ааргхи, сбиваем сливки прямо в корове… То есть трясем ее до тех пор, пока из тугого вымени при малейшем нажатии не пойдет плотная струя взбитых сливок на вовремя подставленный торт!

Проснулся утром, с четким осознанием самого невероятного бреда, снившегося мне этой ночью. Бодрый граф Эльгенхауэр на предрассветном ветерке делал фехтовальные выпады и приседания с рапирой. Ведьмы нигде видно не было, значит, ушла в харчевню за обещанным супом. Гномы с ворчанием продирали глаза, вставать рано они не любят, но поужинать вчера никому не удалось, и бурчание эльфийского желудка разбудило даже их. Сам Эландер, к сожалению, еще не нормализовался. По крайней мере, на мое: «Как здоровье?» — ответил не сразу, разворачиваясь всем телом и два раза переспросив, что я имею в виду…