аа

Ничего не ответив, бабушка проследовала в кухню. Кто‑то позвонил, но она не спешила отвечать, и треньканье телефона сопровождало весь монолог Зака Морриса из «Спасенных звонком». Вскоре бабушка торопливо вернулась, прижимая трубку плечом к уху.

– Бери миску и живо на улицу.

– Почему?

Бабушкины очки скользнули на кончик носа.

– Подождешь там своего тио .

На крыльце я зацепилась за что‑то шортами. Мороженщик подкатил свою тележку к тротуару, но я сделала вид, что ничего не замечаю. Он поехал мимо, звякая колокольчиками на руле.

Тио  Рауль припарковался во втором ряду и бросился к двери.

– С тобой все нормально?

– Хорошо. Можно мне обратно в дом?

– Нет. – Он бросил взгляд в окно третьего этажа, затем снова на меня. – Там наверху лежит электрик. И не шевелится.

– Не может быть!

– Еще как может. Где бабушка?

По словам дяди, донья Роза решила проведать электрика, который работал в соседней пустой квартире. Постучала дважды, но никто не ответил. Она толкнула дверь, и та со скрипом подалась – а в комнате без чувств лежал бедный парень. Донья Роза выпустила из рук кувшин с рисовым отваром и бросилась звонить бабушке.

Мимо крыльца прошли двое мужчин в запачканных мазутом джемперах. Они быстро и неразборчиво болтали по‑испански. Один показал на свой пах, а второй захохотал. Когда они дошли до угла, первый сказал второму нада .

«Надо. Надо. Надо. Надо…» – отозвалось эхо у меня в голове.

Из моего окна донесся голос дяди:

– Черт! Немедленно вернись и проверь у него пульс!

Пульс – у электрика.

На другой стороне улицы женщина вышла из машины убедиться, что не задела бампером бордюр.

На верхнем этаже вокруг бездыханного электрика разливалась лужа рисового отвара; жидкость пропитывала ковер и сочилась сквозь дешевые половицы. Капли уже текли по гипсовому перекрытию в бабушкиной комнате. Со временем на нем отпечатается влажный силуэт. Спустя месяцы он проявится на потолке, а еще через несколько недель его заметит бабушка. Тень несчастного долго парила у нас над головой, пока дядя не обновил штукатурку.

Выйти из дома можно было только через нашу веранду. Паулина жила на четвертом этаже и сейчас как раз спускалась по главной лестнице. Поравнявшись со мной, она сказала, поджимая лиловые губы так, что они пожелтели:

– Наверх не ходи.

Хотя в такую рань на улицах в основном бывают лодыри и прихожане, «скорая помощь» не может примчаться мгновенно.

В то лето в городе появилась расхожая шутка, что из шестисот смертей от жары на латиносов пришлось всего два процента. Считалось, что мы ездим в набитых до отказа машинах, ютимся толпами в тесных каморках, как муравьи за плинтусом, и вообще мы очень живучие. Чем не повод позубоскалить?

Дедушка умер в апреле, а значит, к жертвам аномальной жары не относился. Какой‑то дальний кузен записал на видео всю церемонию отпевания и похороны, чтобы отослать родственникам в Мексику, но после того как мои дяди пустили по кругу бутылку мескаля, кассета исчезла без следа.

Похороны остались позади, зато приближались каникулы, а значит, телик с кучей каналов все лето обещал быть в моем распоряжении – щелкай не хочу. В видеомагнитофон я предусмотрительно вставляла чистую кассету, чтобы в любой момент записать эротическую сцену. Желательно с Деми Мур. Я днями сидела дома одна, пока мама работала официанткой. Дверь никому не открывай, говорила она, но трубку снимай, если кто позвонит. Дело в том, что у нас сломался автоответчик. Как‑то раз зазвонил телефон и на экране высветился номер дедушки.

Покойного дедушки.

Его вечно выгоняли с работы, так что счета оплачивала бабушка. По этой же причине она переписала на себя все имущество. С каждой трелью звонка у меня рождалось новое объяснение. Я поднесла трубку к уху: хриплый голос из‑под земли назвал меня михо , обдав щеку ледяным дыханием. Как поживает его михо, спрашивал он.

– Ке паса?

Толком не помню, сбросила ли я звонок или просто выронила трубку. Как назло, в памяти сохранилась лишь одна яркая деталь: как я с воплем выбегаю на улицу. Когда слышишь голос человека, которому в эту минуту положено находиться в выстланной атласом урне, мозг начинает лихорадочно перебирать полезные советы из ужастиков. Ты еще в том возрасте, когда считаешь мастурбацию своим изобретением и вдруг вынуждена гадать, стоит ли приложить дедушку ломом по затылку, если он действительно стал зомби. А если совсем честно, у тебя просто крыша едет.

Через пять минут, смеясь, позвонили мои кузены. В дедушкиной комнате была отдельная телефонная линия.

На его имя. Ее не успели отключить.

На пороге появился дядя.

– «Скорая» не приехала?

– Нет.

Я протянула ему пустую миску, но дядя поставил ее на пол и отправился наверх.