a6d7bdf5-a541-4ddf-adb9-b1e35a8a6b16

— Нет, не был. — Я покачала головой, отказываясь называть его имя, потому что не

хотела, чтобы это было правдой.

— Кэйтлин, Рэй был прав. Он знает, какую девушку я хочу, какую я искал.

Ощущалось так, словно он ударил меня по лицу или в живот. Поэтому я не

задумывалась над словами, вылетевшими из моего рта.

84

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Ты, Мартин Сандеки, полный придурок! Как ты смеешь... Как ты смеешь?! Зачем

тогда ты... и я думала... — Я кричала на него урывками, что казалось странным, потому что я

никогда не кричала ни на кого прежде за всю жизнь.

Я просто решила продолжить в том же духе.

Линия его рта стала задумчивой, когда он посмотрел на меня, но он ничего не

сказал. Это лишь увеличило мое разочарование.

— Какого черта с тобой происходит? — продолжила я свою тираду. — Ты не

собираешься сказать что-то в свою защиту? Или ты так и будешь сидеть там и пялиться на

меня?

— Ты хочешь, чтобы я защищался?

— Да! — незамедлительно ответила я, инстинктивно и громко, одним словом

признавая непреодолимое желание быть желанной, увидеть кто я была для него, даже если

сама еще не определилась, каким я была человеком.

— Зачем? — Он сидел на краю стула со взглядом, наполненным странной надеждой.

— Потому что... — Мой голос сорвался, как и мое сердце. Глупые слезы затопили

мои глаза.

Ночью вторника слезы были словно катарсис, необходимы, и я приняла это. Но

сейчас я не хотела плакать. Я не хотела показывать слабость тому, кого, по его собственному

признанию, заботило, кем была моя семья, а не я — как личность.

Я так и думала, я знала это! Я знала, что он заставил бы меня плакать! Глупая

Кэйтлин. Глупая страсть. Глупое доверие. Глупый придурок Мартин Сандеки.

Я отвернулась от него прежде, чем он смог увидеть мое лицо. Мне нужно было

спрятаться. Желание было непреодолимым. Поэтому я попыталась закрыться в кабине на

нижней палубе, а моей конечной целью был один из двух шкафов. Но, так или иначе, поняв

мои намерения, Мартин на этот счет имел другие планы. Я слышала, как его кресло

поцарапало палубу и его торопливые и быстрые шаги вокруг стола.

Он наступал мне на пятки и схватил меня прежде, чем я успела дотянуться до ручки

дверцы шкафа.

Мартин схватил меня за плечи и повернул лицом к себе.

— Отпусти меня!

— Господи, Кэйтлин! Успокойся ты на минутку. Ты хотела, чтобы я защищал себя,

так что слушай.

— Ненавижу тебя! — Я кричала, в действительности не имея этого в виду. Кроме

того, ощущение удивительной драмы подходило данному моменту, я хотела сделать ему

больно. Потому что мне было больно.

85

Накал Страстей

Пенни Рейд

— Нет, это не так. Ты влюблена в меня. — Он выглядел ошеломленным моим

порывом, но звучал почти довольным этим, словно моя реакция была частью какого-то

большого плана, стратегии, в которую он играл.

К черту все, он был задирой. Я знала это, но, должно быть, я забыла об этом где-то

между его ртом, его руками, его глазами и словами.

Я ответила на это обвинение сквозь стиснутые зубы, что прозвучало совсем не

убедительно.

— Нет, это не так.

Я боролась с его захватом, толкаясь в его гранитную грудь. Конечно, из этого ничего

не вышло, но заставило его изменить захват, чтобы я перестала избивать его.

— Послушай меня, Кэйтлин. Просто... можешь выслушать?

Сделав глубокий вздох, я заставила себя успокоиться.

Если ты не чувствовала себя спокойно, не значило, что ты не могла быть спокойна.

Я замерла. Закрыла глаза, чтобы не видеть его. Мне нужно было отстраниться. Мне

необходимо подумать или обмануть, чтобы пройти через это. Мое желание плакать

рассеялось, когда я обдумала свой план действий.

Я бы... Я бы просто оттолкнула его своим равнодушием. Я бы смогла это сделать. Я

делала это в течение нескольких месяцев, прежде чем он нашел меня в том шкафу в

лаборатории и все превратилось в ад.

Я прочистила горло, проверяя устойчивость моих голосовых связок.

— Я передумала. Мне это не интересно. Мне плевать. — Он рассмеялся на это, хотя

это звучало разочарованно.

— Закрываешься от меня, не так ли? Как удобно, можно перевернуть наши чувства

так легко.

Я не открывала глаз, повторяя снова и снова: даже если ты не чувствовала себя

спокойно, не значило, что ты не могла быть спокойна.

У меня не было причин отвечать ему, так что я не отвечала. Я просто делала вид, что

его не было. В конце концов, ему пришлось отпустить меня. Когда мне было одиннадцать, я

провела семь часов в шкафу, ожидая, пока уйдет няня. Я не любила ее, потому что она

жульничала в Монополию.

Мартин не жульничал в Монополию, но он просто признал, что использовал меня

из- за того, кем была моя семья. В некотором больном умысле, это имело смысл. По его

собственному признанию, колледж был одним масштабным собеседованием его

одноклассников для будущей империи Мартина Сандеки. Почему бы ему было также не

опросить девушек на роль подружки?

86