А. з.

— Та не-е-е. Перо меньше… — Жила умолк на полуслове. В глазах запрыгали дьявольские огоньки. — Кабан!

— Охотничий нож? — переспросил Гвоздь.

— Сам посмотри. Ложе для длинного и широкого клинка. Явно не для пёрышка. — Жила заглянул Максиму в лицо и произнёс вкрадчивым тоном: — Ты куда его дел? А? Только не говори, что потерял. Развязывать языки — моё любимое занятие. — Со всей силы заехал ботинком по рёбрам. — Где нож?

Не издав ни звука, Максим скрутился улиткой.

— Жила! — крикнул Бузук, ступив на прогалину.

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, — забормотал Шнобель, покачиваясь взад-вперёд. — Буду резать, буду бить…

— Твою мать! — проорал Жила и, трясясь от злости, ударил ногой Максима в спину. — Где нож?

Застонав, Максим выгнулся.

— Баста! — рявкнул Бузук.

— Погодь, Бузук, лаяться, — протараторил Гвоздь. — Жила нашёл у него чехол для охотничьего ножа. Видишь? Перо выскользнет, а кабан сядет плотно. А ножа-то нет.

— Ну нет, и нет. В чём проблема-то?

— Он точно его где-то скинул.

Бузук исподлобья посмотрел на Гвоздя:

— И что ты предлагаешь? Снова рыскать по лесу — нож искать?

— Так пусть скажет, куда его заныкал! — взорвался Жила.

Бузук оттянул от шеи лоснящийся от грязи воротник рубашки, дунул себе на грудь и вымолвил вполголоса:

— Огонёк притуши. И хватит брызгать слюной, как капризный малолетка.

Жила достал из кармана коробок спичек и пачку «Мальборо». Вытащил сигарету:

— Вот же урод! Перевернул папироски зачем-то. — Прикусив фильтр, закурил и на выдохе выругался: — Курёха как у бабы!

Сява принюхался по-собачьи:

— А пахнет вкусно. Курнуть оставь.

Жила поставил ногу на Максима, будто это был не человек, а убитый зверь:

— Ну что, братки. Как допросим партизана? Быстро или повеселимся? Обожаю ломать кости. Звук прикольный.

— Он пойдёт с нами, — произнёс Бузук.

Жила затянулся сигаретой:

— Брось, Бузук. Ты вор, я мокрушник. Нам делить нечего.

Бузук забрал у него сигарету. Отломал фильтр. Сделав несколько коротких затяжек, выпустил струю дыма в нахальное лицо:

— Это не просьба. — И протянул руку.

Ухмылка сползла с губ Жилы. Он убрал ногу с пленника и вложил свои трофеи в ладонь, напоминающую формой лопату:

— Хочешь взять его в заложники и потом обменять?

— На что? На дополнительную пулю?

— Тогда зачем он тебе?

Пряча сигареты и спички в карман, Бузук вскинул бровь:

— Ты ничего не попутал?

Зыркнув на корешей, Жила отступил на шаг:

— Не заводись. Я просто спросил.

Прищурив один глаз, Бузук затянулся сигаретой и отдал её Гвоздю.

— Дай пыхнуть разок, — прошептал Сява.

Гвоздь сделал пару глубоких затяжек, и сигарета перекочевала к Хрипатому.

Сява скроил рожицу:

— Про меня не забудь.

Поглядывая на Максима, Бузук снял рюкзак и полез во внутреннее отделение:

— Ты как, дружок?

Собравшись с силами, Максим сел. Согнув ноги, опёрся руками на колени и опустил голову. С подбородка сорвались тягучие капли крови. Так хреново он себя ещё никогда не чувствовал.

Бузук бросил Хирургу аптечку:

— Займись дружком.

— Опять двадцать пять! — вымолвил Жила с досадой.

Выудив из рюкзака пластиковую бутылку, Бузук щёлкнул крышкой, приложился к горлышку. Не спуская с него глаз, Хрипатый посмоктал сигарету, словно соску, и отдал Сяве.

Утолив жажду, Бузук кинул бутылку Гвоздю:

— Хирургу оставьте. И дружку.

Братки расположились на краю поляны, попили воды, передавая бутылку по кругу. Шнобелю плеснули в пригоршню. Он вылакал воду как собака, подобрал выброшенный Сявой окурок и отполз в сторону.

Бузук жестом попросил Хрипатого сесть рядом:

— Мы с тобой так и не поговорили после твоего дозора. Ты больше никого там не видел?

Хрипатый отрицательно покачал головой.

— С ним всё понятно, — проговорил Бузук, наблюдая, как Хирург вытирает салфетками окровавленное лицо «дружка». — Он, похоже, на самом деле проводник. А вот мальчишка… Откуда он взялся? Ну не мог же он в одиночку по тайге шастать. Без жратвы, зато в моднявом прикиде и с ружьём без патронов. Может, поблизости был загородный дом или спортивный лагерь, а мы прозевали?

Хрипатый вновь мотнул головой.

— Может, видел палатку или машину? Понимаю, вопрос глупый. Ты бы обязательно мне сказал. Но согласись, странно всё это. — Бузук кивком указал на Максима. — Думаешь, пацан был с ним?

Хрипатый пожал плечами.

— У него сотрясение мозга, — сообщил Хирург, возвращая Бузуку аптечку. — Я остановил кровотечение и дал обезболивающее. Кости носа целы, но травма серьёзная. Зрачки сильно расширены. Это свидетельствует…

— Идти сможет?

Хирург замялся.

— Сможет или не сможет? — допытывался Бузук.

— У него есть выбор?

— Соображаешь.

Хирург присел на корточки и прошептал:

— Если тебе нужен этот человек, запрети Жиле махать кулаками. Следующий удар закончится летальным исходом. Это я тебе как врач говорю.

— Тогда, как врач, позаботься, чтобы он жил, пока я не решу, что ему пора умереть, — произнёс Бузук еле слышно. Порывистым жестом велел Хирургу отойти и с угрюмым видом подпёр щёку кулаком. — Слышь, дружок! Я тут всё думаю… Куда ты бежал?