А в конце стоит парковочный столб

— А почему на приборе стоит 3000 миль?

— Это легко объясняется. Прежний владелец был служителем маяка. Вот он и ездил только вокруг своего маяка.

С меня было достаточно. Если я правильно разгадал технологию продаж Улыбающегося Иосифа, этот автомобиль развалится самое большее через сто метров.

— Прекрасно, — сказал я. — Но, к сожалению, наша сделка не состоится. Я не дам себя одурачить.

— Как вам будет угодно.

Впервые усмешка покинула лицо Улыбающегося Иосифа.

— Вы как домой добираться планируете?

— На вашей машине.

— Ну, уж нет. Пешком идите. И все на восток, мой друг, все на восток…

Я прикинул: если Улыбающийся Иосиф говорит "на восток", то наверняка надо идти на запад. Но поскольку и противоположные его высказываниям факты не сбывались, то не будет ли мне лучше пойти на юг. Мой путь в северном направлении проходил через плодородные поля, через тенистые леса с ручьями и водопадами — но нет, домой, только домой…

Мой сосед подхватил меня и помог вскарабкаться в дом, проинформировав (увы, слишком поздно!), что в Америке принято ездить покупать подержанные автомобили на собственной машине. А в конце стоит парковочный столб

Как-то утром в Нью-Йорке я проснулся с зубной болью. С совершенно обычной, сильной, изнуряющей зубной болью. Что-то там, в моей нижней челюсти слева было не в порядке, распухло и болело. Я спросил тетушку Труду, нет ли тут где-либо неподалеку хорошего зубного врача. Тетушка Труда знала сразу трех, все ближе ближнего, что по нью-йоркским понятиям означает примерно 25 километров на самолете.

Мне захотелось узнать, какой из троих все-таки самый лучший. Тетушка Труда погрузилась в долгие размышления.

— Это смотря как. У первого кабинет на Уолл-стрит. Там кишмя кишат газетные репортеры, и как только кто припаркуется — сейчас же бегут брать у него интервью. Уж и не знаю, рискнешь ли ты пойти на это с такой зубной болью. Ко второму есть прямое автобусное сообщение, и у его дома есть охраняемая парковка, только он сам по себе не очень приятный врач. Я бы тебе посоветовала д-ра Блюменфельда. Он живет в таком же тихом районе, как и мы, и всегда подчеркивает в своих объявлениях, что там легко найти место для парковки на близлежащих улицах.

Решено. Тем более, что моя нижняя челюсть к этому времени уже так распухла, что времени на дальнейшие рассуждения больше не было. Я взял машину дядюшки Гарри и умчался. Прошло немного времени, и я отыскал дом д-ра Блюменфельда.

Декларированные в объявлении близлежащие улицы были на месте, а вот декларированные в объявлении места парковки — нет. На обеих сторонах улицы припаркованные машины стояли так плотно друг за другом, что и ноготка не просунешь; они были буквально нанизаны на бамперы друг друга. Некоторое время я кружил по окрестностям, как сошедший с орбиты спутник.

Потом произошло чудо. Я увидел это своими глазами. Точнее говоря, я увидел чудо в его начальной стадии. Я увидел одного американца, который взялся за ручку двери своего припаркованного автомобиля. Я даже привстал со своего сиденья:

— Вы уезжаете?

— Я — что? Уезжаю ли я? — Он явно не верил своим ушам. — Я ждал этого места парковки два года и только прошлой осенью получил его, сэр. Это было после того урагана, который унес все припаркованные тут машины…

Только сейчас мне бросилось в глаза, что крыша его машины, так же, как и всех прочих, была покрыта толстым слоем пыли. Так что ждать тут было нечего.

— Где, хотя бы примерно, я мог бы найти место для парковки, — спросил я.

Ответ после долгого раздумья и почесывания затылка возвестил, что ждать ничего хорошего не приходится:

— Найти место для парковки… Вы имеете в виду свободноеместо для парковки? Вроде бы, в Техасе еще должно быть одно. Только не забывайте, что количество автомобилей в Америке каждый год увеличивается примерно на пятнадцать миллионов. А длина автомобиля — примерно на десять дюймов в год. По последним данным Гэллапа, восемьдесят три процента населения считают проблему парковки главной опасностью в своей жизни. И только одиннадцать процентов боятся термоядерной войны.

С этими словами он достал с заднего сиденья своей машины самокат, встал на него одной ногой и помчался, оставив дверцу незапертой.

— Эй! Вы же не закрыли машину! — крикнул я ему вслед.

— А зачем? — откликнулся он. — Все равно машину никто не украдет. Где же он сможет припарковаться?

Мой зуб погнал меня дальше. Но все было совершенно бесполезно. Куда ни глянь, стояли припаркованные машины за припаркованными машинами, а где не стояли машины, стояли столбы с табличками, а на табличках стояла надпись:

"Стоянка с начала июля до конца июня запрещена" или "Стоянка запрещена с 0 до 24 часов".

Но даже если где-то и не стояло ни машин, ни столбов, там, наверняка, стояли пожарные гидранты, к которым в Америке не разрешается даже близко приближаться под страхом чудовищных штрафов и лишения свободы, причем неоднократных, если что-то загорится.