А теперь держи меня

Шаги останавливаются прямо позади меня. Вот-вот вцепится и придушит или же воткнёт нож в горло, а, может быть, просто выстрелит.

Мне кажется, он нагибается ко мне, нюхает или просто пытается прикоснуться, но, возможно, это просто воображение. Я не слышу его движений, одежда не шуршит, дыхание не достигает меня.

— Мы с тобой ещё не знакомы, — он медленно обходит стул, наконец, попадая в поле моего зрения.

Я вскидываю голову, испуганно впиваясь взглядом в лицо, настолько сильно покрытое веснушками, что те видны даже в полумраке. Рыжие волосы, серьга в ухе. Холодный самодовольный взгляд.

— Софья Розина, — словно пробует моё имя на вкус. — Вот из-за кого весь кипишь.

Сжимаю пальцами подлокотники, пытаясь сделать уверенный и безразличный вид, но ничего не получается. Я узнаю его, в курсе, кто стоит сейчас передо мной и смотрит сверху вниз так, словно я раненое животное. Это он. Парень, который помогал Малийскому. Человек, подставивший Егора. Чокнутый племянник Арчи.

— Антон… — удивляюсь, как ровно звучит мой голос.

— О, ты знаешь меня, — коротко хохочет. — Это хорошо.

Прячет руки в карманах, подходит почти вплотную, останавливаясь так близко, что наши ноги почти соприкасаются. Я вжимаюсь в спинку стула, надеясь просочиться сквозь него и раствориться во времени, но вместо этого надо мной нависает безразличное и немного брезгливое лицо Антона.

Это с ним дрался Егор? Его тренировал?

— Да расслабься, — он смягчается, скалясь в улыбке. Легко хлопает меня по щеке, словно показывая превосходство. — Я тебе ничего не сделаю. По крайней мере, пока, — отступает. — По крайней мере, не убью точно. Но будешь буянить, легко не отделаешься…

— Где Егор? — перебиваю его, не в силах выслушивать угрозы.

Молчит.

— Не знаю, — наконец, пожимает плечом. — Я ж ему не нянька. Окей, — хлопает в ладоши да так громко, что я даже вздрагиваю. — Тебе я могу рассказать свой маленький секрет. Ну, это и не секрет вовсе, да и не маленький… У меня, по крайней мере, — кривлюсь, понимая его пошлый намёк. — Твой возлюбленный… блять, как это отвратительно звучит… твой ёбырь! Должен найти тебя до завтрашнего утра, иначе…

Иначе что? Почему он молчит и так пристально смотрит на меня? Убить хочет?

— Не понимаю, что они в тебе нашли, — Антон отходит к кровати и присаживается на неё спиной ко мне. Включает телевизор. — Баба как баба. Ничего особенного.

Щёлкает каналы, совершенно забывая обо мне, а я продолжаю прожигать его спину взглядом, пытаясь мысленно испепелить этого урода. Что там про него рассказывал Таран?

Антон помогал Саше разносить карточки с бредовыми посланиями, а после так втянулся, что решил сам учинить свою месть. Егору за то, что из-за Штормова Малийский оказался в тюрьме. Мне за то, что бросила Сашу. Матвею за то, что был заодно со Штормом. Маше… Кажется, она просто оказалась сестрой не того человека. Если бы не я.

Если бы не я…

— Что ты собираешься делать с нами? — сдавленно спрашиваю.

Хочется пить, во рту сухо и язык совсем не поворачивается. Антон чуть опускает плечи, но не смотрит на меня, и я уже сомневаюсь, что парень решит ответить на мой вопрос.

— Дядя хочет вас всех порешить, — откровенничает рыжий. — Но ты это и так знаешь. Верно? — усмехается. — А я просто поиграю с вами, перед тем, как доставить всех ему. Это же так весело, не находишь?

В его голосе нет ни ноток радости, ни счастья. Лишь холод, смешанный с безразличием, и от этого мне становится ещё страшнее.

— Поиграешь? — это задевает сильнее всего. — Тебе заняться больше нечем? Или у тебя хобби такое, рушить всем жизни?

Не успеваю прикусить язык, и слова против моей воли вырываются на свободу. Антон цокает, словно я его достала, бросает на кровать пульт и резко поднимается на ноги. Меня сковывает страх, и я замираю. Ну, всё. Доигралась. Кто меня за язык тянул?

— Не умничай, тварь.

Парень решительно направляется ко мне, и я уже представляю самую мучительную смерть, которую можно себе вообразить, но Антон лишь уходит куда-то назад. Я его не вижу, и это сильнее внушает ужас. Что он там делает? Что задумал?

Слышу, как открывается шкаф, стучат о дерево тяжёлые предметы.

— Что ты делаешь? — испуганно бормочу я, пытаясь обернуться, но я не сова, чтобы крутить головой на триста шестьдесят градусов.

— Какая же ты дотошная, — брезгливо тянет Антон. — Было куда спокойнее, когда ты находилась в отключке.

Тишина. Резкий звук отрываемой скотча, ещё один, но короче.

— Ты жива только благодаря моему брату, — шаги направляются ко мне. — Но я не нанимался нянчится с тобой, — раздражённо.

Снова появляется передо мной — в его руках кусок армированного скотча. Рот мне собирается заклеить? Ну, уж нет!

— Егор убьёт тебя за это, — зачем-то говорю я, хотя прекрасно понимаю, что провоцировать этого человека ни в коем случае нельзя.

Антон коротко хохочет, приближается, пытаясь заклеить мне рот, но я упорно верчу головой в разные стороны, а затем и вовсе плюю в лицо похитителя. И тут же жалею об этом.