Читаем А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 2 полностью

Иное впечатление дом Геккернов произвел на Александру Гончарову. 22–24 января она пишет брату Дмитрию о своих визитах к Геккернам: «Жизнь молодоженов идет своим чередом. Катя у нас не бывает; она видится с Татой у Тетушки и в свете. Что касается меня, то я иногда хожу к ней, я даже там один раз обедала, но признаюсь тебе откровенно, что я бываю там не без довольно тягостного чувства. Прежде всего я знаю, что это неприятно тому дому, где я живу, а во-вторых мои отношения с дядей и племянником (так определяет А. Гончарова отношения между Дантесом и Геккерном — Я. Л.) не из близких; с обеих сторон смотрят друг на друга несколько косо, и это не очень-то побуждает меня часто ходить туда. Катя выиграла, я нахожу, в отношении приличия, она чувствует себя лучше в доме, чем в первые дни: более спокойна, но мне кажется, скорее печальна иногда. Она слишком умна, чтобы это показывать и слишком самолюбива тоже; поэтому она старается ввести меня в заблуждение, но у меня, я считаю, взгляд слишком проницательный, чтобы этого не заметить. В этом мне нельзя отказать». (И. Ободовская, М. Дементьев. Вокруг Пушкина. Неизвестные письма Н. Н. Пушкиной и ее сестер Е. Н. и А. Н. Гончаровых. М., 1975, с. 329. Подлинник по-французски). Замечание, что «Катя выиграла в отношении приличия» объясняется тем, что влюбленность Екатерины Гончаровой в Дантеса бросалась в глаза и о ней судачили в свете. Франс Суассо высказал предположение, что Екатерина Николаевна в это время была уже беременна от Дантеса (см. примеч. 25 на с. 576 наст. изд.).

978

Григорий Александрович Строганов, граф (1770–1857) — свойственник Пушкина (двоюродный брат Н. И. Гончаровой, матери Н. Н. Пушкиной), член Государственного совета. С Дантесом и Геккереном был в дружественных отношениях и старался примирить их с Пушкиными после женитьбы Дантеса. О свадебном обеде, данном Строгановым в честь новобрачных, на котором присутствовал Пушкин, рассказывает К. К. Данзас (см. с. 398 наст. изд.). Строганов взял на себя расходы по похоронам Пушкина, а потом стал членом опеки над детьми и имуществом Пушкина. В дуэльной истории он был всецело на стороне Дантеса. Уезжая из России, Геккерн подарил ему старинный хрустальный бокал на память. В ответ на это Строганов писал ему: «Когда ваш сын Шарль узнает, что этот бокал находится у меня, скажите ему, что дядя его Строганов хранит его, как память о благородном и лояльном поведении, которым отмечены последние месяцы его пребывания в России. Если наказанный преступник является примером для толпы, то невинно осужденный, без надежды на восстановление имени, имеет право на сочувствие всех честных людей». (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина, с. 292).

979

Александр Карамзин сравнивает историю женитьбы Дантеса с романами французского романиста Оноре де Бальзака (1799–1850), в сюжете которых затрагивались вопросы любви и брака и вызываемых ими драм («Физиология брака», «Побочная семья», «Брачный контракт» и др.). С романами Бальзака сравнивает событие в Петербурге и Андрей Карамзин. 16/28 января он писал из Парижа: «История Дантеса, Пушкина и Ко — не только история в духе Бальзака, но еще и история вроде „Тринадцати” и она заставляет трудиться головы маленького русского кружка в Париже столько же, сколько и ваши» (Стар. и нов., кн. XVII, с. 270; на франц. яз.). Андрей Карамзин имеет в виду роман Бальзака «История тринадцати», где сочетаются тема страстной любви и таинственных преступлений.

980

О «большом собрании» у Е. Н. Мещерской рассказывает А. О. Россет; отмечено оно и в дневнике А. И. Тургенева (см. с. 198–199 и 348 наст. изд.).

981

Мятлевы — Иван Петрович (1796–1844) — поэт и острослов и его мать Прасковья Ивановна, рожд. гр. Салтыкова (1772–1859), статс-дама, которые жили в своем доме на Исаакиевской площади. «И. П. Мятлев, вельможа по богатству и положению своему в свете, был <…>; творец известной „Мадам Курдюковой“, „Нового года“, „Фонариков„и множества других юмористических и сатирических стихотворений» — вспоминал о нем А.В Мещерский (РА, 1901, кн. 1, с. 485). Пушкин и Вяземский часто бывали у Мятлева и вместе сочиняли шуточные стихи.

982

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология биографической литературы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии