А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 2

¹— Это не вы, случайно, развлекаетесь подобными работами?

— Нет, государь, это мой соотечественник, легитимист, как и я, господин Дантес.

— Ах, Дантес, я его знаю, императрица говорила мне о нем.

² Вступившего потом в иезуиты.

³ Известным под прозвищем le bancal <колченогий>.

⁴ «Если бы не эти записки, — говорит Данзас, — у Пушкина с Дантесом не было бы никакой истории».

⁵ Когда Пушкин отказал Дантесу от дому, Дантес несколько раз писал его жене, по словам Данзаса; Наталья Николаевна Пушкина все эти письма показывала мужу.

⁶ Моя свояченица не знает теперь, какой национальности она будет: русской, французской или голландской?

⁷ Ты возьмешь его, негодяй!

⁸ Я хочу теперь посвятить вас во все.

⁹ При этом Пушкин прочитал вслух списанную им самим копию с письма своего к Гекерену (отцу) и отдал ее Данзасу. О письме этом сказано выше.

¹⁰ Теперь единственное, что я хочу вам сказать, — это то, что если дело не окончится сегодня же, то при первой встрече с Гекереном, отцом или сыном, я плюну им в лицо.

¹¹ Вот мой секундант… — Вы согласны?

¹² У д’Аршиака с Пушкиным раньше была по случаю этой дуэли переписка.

¹³ Мне это совершенно безразлично, только постарайтесь сделать все возможно скорее.

¹⁴ Все ли наконец кончено?

¹⁵ Раненый Пушкин упал на шинель Данзаса, окровавленная подкладка хранится у него до сих пор.

¹⁶ Мне кажется, что у меня раздроблена ляжка.

¹⁷ Подождите, у меня еще достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел.

¹⁸ Я думаю, что я ранен в грудь.

¹⁹ Задлер перед приездом к Пушкину только что успел перевязать рану Дантеса.

²⁰ Записку эту Арендт взял с собою обратно.

²¹ Даль с этого времени до самой смерти Пушкина оставался в его доме вместе с другими друзьями Пушкина и отлучался только на несколько минут. Пушкин не был коротко знаком с Далем и говорил ему «вы»; в последние минуты начал говорить «ты». У больного Пушкина почти постоянно был и граф Г. А. Строганов.

²² Выходя, она, обрадованная аппетитом мужа, сказала, обращаясь к окружающим: «Вот вы увидите, что он будет жив».

↓

М. Н. ЛОНГИНОВ[1055

]

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЖИЗНИ И КОНЧИНА А. С. ПУШКИНА[1056

]

Читатели сами познакомятся с любопытным содержанием вышедшей брошюры, а потому мы не будем делать из нее выписок: лучше сообщим им кое-какие подробности о печальном событии и выскажем некоторые мысли, пришедшие нам на память по прочтении брошюры.

У Пушкина была книга, в которую он записывал наскоро анекдоты, разные заметки о городских новостях и пр. Многие видели эту книгу и были, без сомнения, поражены странною случайностью. Под каким-то числом, помнится, 1833 года в книге этой записано Пушкиным короткое известие: «Сегодня приехали сюда два француза: Дантес и д’Аршиак»[1057

]. Подобных заметок там не встречается и непонятно, как пришло в мысль Пушкину записать подобную малоинтересную новость. По странной случайности, внимание его обратилось за несколько лет до поединка на прибытие в Петербург, приехавших туда вместе, двух иностранцев, из которых один был второстепенный чиновник посольства, а другой безвестный искатель фортуны, и из которых одному суждено было убить его, а другому быть свидетелем этого ужасного события.

Известно, что Пушкину еще смолоду предсказала гадальщица Кирхгоф, что он погибнет от белого человека. По непонятной игре случая Дантес был вполне «белым человеком», физически и даже политически: он был блондин, кавалергард (следовательно, ходил в белом мундире) и легитимист (цвет кокарды, служащей отличием этой партии, белый).