А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. Том 2

23. <…> Мысль завести переписку с Чаадаевым, о знакомстве которого с Шеллингом рассказывал Пушкин. Слушал разные стихи Козлова и Пушкина.<…>

28. <…> Переписывал «Мазепу».

30. <…> Прочел «Мазепу» у Ровинских и дурно сделал: могут разболтать. <…>

1829

Январь. 2. Переписывал «Мазепу». <…>

3. Предчувствовал, что приедет Пушкин, и принялся за «Мазепу». И самом деле приезжал два раза. Переписал и отдал. <…>

4. <…> Пушкину прочел «Помочь», весьма доволен. Прочитал Пушкину и об Иоанне[72

]. Тоже <…>

Март. 14. <…> Пешком к Пушкину. «Вы вооружили против себя ужасно. Вяземский еще из умеренных, — дорога вам преграждена etc.» <…>

26. Корректуры. К Пушкину. Об истории и России. Пригласил его и Мицкевича на завтрак. Слушал их разговор. Запишу особо.<…>

27. <…> Завтрак у меня: представители, русской образованности и просвещения: Пушкин, Мицкевич, Хомяков, Щепкин, Венелин, Аксаков, Верстовский, <А. > Веневитинов. Разговор от еды и до Евангелия, без всякой последовательности, как и обыкновенно. Ничего не удержал, потому что не было ничего для меня нового, а надо бы помнить все пушкинское. Верстовскому и Аксакову не понравилось. <…> К Киреевскому. <…> Нечего было сказать о разговоре Пушкина и Мицкевича, кроме: предрассудок холоден, а вера горяча[73

]. <…>

Апрель. 8. <…> Отвез «Немочь» Пушкину. <…>

4. <…> Целое утро убеждал Пушкина, чтоб он не намекал на царскую цензуру своим критикам. Бесится без памяти за обвинения в безнравственности[74

]. <…>

Сентябрь. 19 — октябрь. 7. <…> Несколько разговоров с Пушкиным о «Борисе», «Выжигине»[75

], притворстве и проч.

Октябрь. 1. <…> К Пушкину. О раскольниках. Стихов не попросил, ибо Максимович помешал. <…>

Ноябрь. 20. <…> Не пишет мне Пр<окопович?> о Полтаве. Слух о Пушкине. <…>

25. Письма в Одессу, Тифлис, Казань, к Пушкину[76

], Баратынскому, Языкову, etc. <…>

1830

Январь. 7. В типографии устраивал 2 нумер, у Ширяева, разругали меня в «Цветах» опять. Ну чего же смотрели Дельвиг или Пушкин. Неприятна брань Пушкина на Каченовского словами Полевого. Ведь это вес невежде в глазах публики[77

]. <…>

Март. 16. <…> У Аксаковых, у Перевощикова, у Пушкина, не застал. <…>

18. Из Университета к Пушкину. «Я думал, что вы сердитесь на меня», — обещал исходатайствовать все, что хочу. Вот разве при путешествии. Рассказывал о скверности Булгарина, Полевого хочет втоптать в грязь и пр. Давал статью о Видоке и догадался, что мне не хочется помещать ее (о доносах, о фискальстве Булгарина), и взял[78

]. Советовал писать роман. Дал лицо Брюса и его человека. О документах исторических. <…>

20. <…> После обеда к Надеждину <…> Говорили о романе, заступался за Пушкина <…>

21. <…> К Пушкину. — «Московский вестник» и «Литературная газета» одно и то же». Толковали о нашей литературе. Пушкин сердится ужасно, что на него напали все.

22. <…> К Аксаковым. Толковали об эпиграммах Пушкина, обращал Надоумку[79

]. <…>

23. <…> За Перевощиковым, Пушкиным (Максимович там), за Хомяковым. — Корректуры. Хомякова научал завести речь с Надоумкой о романтизме и т. п., чтоб заманить в разговор Пушкина с Надеждиным и внушить ему лучшее мнение; и наоборот, чтоб заставить Надоумку уважать более Пушкина. Вечер был у меня. Говорили более об естественнословных предметах. — Смеялись много. «Полевой не сам пишет романы, а Ушаков», — сказал Максимович. План романа Полевой отдал Свиньину. «А историю-то не от него ли получил», — сказал Языков. «Свиньин вывел в люди Полевого». — «Да это не беда», — возразил Максимович. «Как не беда», — закричали все. Я показывал зверей друг другу весь вечер. Пушкин кокетничал, как юноша, вышедший только что из пансиона[80

].

24. <…> Читал <…> Онегина 7[81

]. Просил было Хомякова о разборе, но болен.

25. <…> Обращал Надоумку к Пушкину. <…>

26. Писал разбор «Самозванца»[82

]. Даже совестно похвальное похвалить в таком подлеце. Разругали они 7 главу, а 6-ть кланялись в ноги[83

]. <…>

Апрель. 12. <…> К Пушкину. <…>

13. <…> К Пушкину. Рад. Как хорошо понял рецензию мою.<…>

Май. 1. <…> Пушкин объявил, что женится. Дай бог совет да любовь. Очень доволен обозрением журналов[84

]. О литературе. Пристал, что я пишу, и назвал Марфу. Нет в ней общие места. <…>

9. <…> «Бориса» царь позволил напечатать без перемен[85

], а моя «Марфа» не готова. <…>

10. С лекции к Пушкину, долгий и очень занимательный разговор об русской истории. «Как рву я на себе волосы часто, — говорит он, — что у меня нет классического образования, есть мысли, но на чем их поставить». Дал мне стихи[86

]. <…>

13. Прочел первое действие «Марфы» Пушкину, сказав? «Моя цель на другом поприще, следовательно, неудача на этом не приведет меня в уныние. Будьте откровенны». — В восторге. «Я не ждал. Боюсь хвалить вас. Ну, если вы разовьете характеры так же, дойдет до такой высоты, на какой стоят народные сцены. Чудо. Уд<ачная?> догадка. Это и хорошо, что вам кажется общим местом. Diable etc.». Приятно. <… >