А поутру они проснулись...(ЛП)

Люциус Малфой и Гермиона Грейнджер в ужасе уставились друг на друга. Осознание произошедшего обрушилось на обоих, будто леденящий душу ночной кошмар.

— Эмм…

— Мне пора, — категорично заявил Люциус.

— Да. Мне тоже.

— Я уйду первым.

— Хорошо.

Люциус отвернулся, в бесполезной попытке скрыть всё ещё мучительно напряженный пах.

— Я… ммм… кто-нибудь видел нас? — пробормотала она.

— Нет.

— Как… удачно.

— Думаю, нам лучше забыть о том, что случилось.

— Да… Конечно. Безусловно.

— Хорошо.

— Угу.

— Я оплачу номер, — резко бросил Люциус.

— Это не обязательно, я могу и…

— Я сказал, что заплачу за этот долбанный номер!

— Ладно, — молчание. — Спасибо.

— Оставь свою благодарность при себе. Понятно, что подобное больше не повторится. Будем считать, что это был… момент обоюдного безумия.

— Как скажешь.

Рукава пиджака вывернулись наизнанку. Судорожно пытаясь привести их в порядок, Люциус понял, что у него ничего не получается.

— Да чёрт возьми! — не сдержался.

— Это было…

— Ни слова больше. Я ухожу, — предостерегающе вскинул руку он.

Схватив свои вещи в охапку, Малфой, не оглядываясь, направился к двери. Дойдя до нее, обернулся и бросил быстрый взгляд на Гермиону.

— До свидания.

Казалось, поначалу Грейнджер собиралась улыбнуться ему, но сдержалась. Не дожидаясь ответа, Малфой вылетел из номера. «До свидания» Гермионы услышала лишь закрытая дверь…

Люциус был совершенно уверен, что скоро забудет о… происшествии. И большую часть дня ему и впрямь удавалось не думать об этом. Правда, он был занят. Очень занят. Две встречи в Министерстве, потом еще одна с управляющим имения, собеседование с новым садовником и ужин с приятелем. Ему некогда было подумать о том, как она двигалась под ним, как ласкала каждый дюйм его тела. Мерлин! А что она вытворяла своим ртом… Чёрт, чёрт, чёрт! Сейчас же прекрати вспоминать!

Тем не менее, лежа в ночной тишине и краем уха различая храп пса — единственного спутника после ухода жены и переезда Драко в Лондон — он понял, что хотеть не думать о Гермионе Грейнджер и не думать о ней — вещи абсолютно разные. И, отчаянно злясь и негодуя на самого себя, был вынужден заняться самоудовлетворением, как обуреваемый гормонами подросток, пытаясь представить, что это ЕЁ руки и губы ласкают его. Сейчас, в темном одиночестве шикарной спальни, размышления о статусе её крови казались смешными и нелепыми.

Утром же Малфой практически убедил себя в том, что происшедшее было просто ерундой. Но… Прошла неделя. И он больше не мог продолжать отрицать, что странная одержимость этой женщиной продолжается. Люциус думал о ней постоянно и уже не мог уснуть, не доведя себя до оргазма, представляя ее рядом. На седьмую ночь попытался, и ему почти удалось уснуть, не прибегая к помощи рук, гоня мысли о ней прочь. Почти…

На следующий день у него была назначена встреча в Департаменте Магического Правопорядка, после которой Малфой направился в специально оборудованный кабинет, где служащие могли приготовить себе чай или кофе и неспешно насладиться им у огромного стола. И увидел там её… Одну! Повернувшись к кухонной стойке спиной, Гермиона устремилась к двери и буквально впечаталась в него на полном ходу. Глаза Люциуса тут же лихорадочно заметались по сторонам в жалкой попытке не смотреть на неё.

— Привет, — помолчав, произнесла Гермиона.

— Мммм… — проклятье! Назвать это ответом можно было лишь с большой натяжкой.

— Как прошла встреча?

Идиот. Он совсем забыл, что она работает как раз здесь! Как, чёрт возьми, он мог забыть, что она заседает именно в этом департаменте?

— Прек… — может быть, лучше и не отвечать? — …расно.

— А я не смогла присутствовать. Хотя и должна была. Позже посмотрю стенограмму.

— Ясно.

— Что ж, я пойду… ммм… дел много.

— Да. Я тоже занят.

— Понятно. Ладно.

Гермиона попыталась обогнуть его, чтобы пройти к двери. Но не успела сделать и шага, как Малфой, не осознавая, что же такое творит, запер дверь взмахом палочки и уже тащил ее к столу. А она даже не пыталась его остановить…

— О, Господи! Это какое-то безумие, — невнятно прошептала Гермиона, срывая с него одежду.

— Не говори ничего. Просто… О, да! — быстрые, гибкие пальцы уже извлекли из брюк его член. И вот она направляет его к своему зовущему, влажному лону. Ноги проклятой грязнокровки широко раздвинуты, а о том, куда девались ее трусики, сил думать не осталось.

— Да! Просто… еще раз… Вот так! Продолжай, — слова вырывались из неё, будто вздохи, она их едва выговаривала. Гермиона судорожно касалась его везде, где только могла дотронуться — покусывала, лизала, посасывала каждый участок кожи, доступный ей сейчас.

— Да. Ещё! Просто ещё раз…

— Скорей… Ну скорей же!

О! Против этого возразить было невозможно… Быстро и жестко, одним настойчивым толчком, Люциус вошел в нее. Чёрт, а ведь уже почти забыл, какое это неповторимое чувство — быть в ней! Невольно застонав от наслаждения, уткнулся лицом в теплую шею. Этот аромат. Её запах. И тут почувствовал маленькую ладошку у себя на затылке, которая будто удерживала его, не позволяя отшатнуться.